Потом она рассказывает, как Олег устроил ей путешествие, как поклялся, что собирался просто отправить ее отдохнуть - одну, без задних мыслей. И еще до того, как Вера доходит до кульминации этой очередной сахарной истории, я знаю, что будет дальше.

Он приехал. Воспользовался тем, что она никуда бы не делась с проклятого острова. Это называется «выбор из двух одинаковых вариантов».

Шаг за шагом, по мелким зацепкам из ее слов, я одновременно вспоминаю параллель своей жизни - Наташу, которую я принял за нее, потом - долгий период шатаний по разным телкам, чьи имена и лица я даже не старался запоминать, потом - Виктория, потом…

Она доходит до возвращения домой после того, как упала на сцене.

Сухо и бесцветно рассказывает, как Олег впервые поднял на нее руку. Просто делится воспоминаниями, как будто они совсем ничего для нее не значат и уже ничего не задевают. Но меня невозможно обвести вокруг пальца этим мнимым безразличием.

— Он не бил меня, Меркурий. - Мы останавливаемся - и Планетка потихоньку берет меня за руку. Остается только догадываться, что за выражение на моем лице, раз она даже ко мне дотрагивается как к высоковольтному проводу под напряжением. - Просто… угрожал.

Олег.

Мой лучший друг Олег, который в прямом смысле вытащил меня из жопы, которая случилась после смерти Юли. Если бы не он, я бы тогда мог просто сбухаться - это неприятная, но все-таки правда, которую я знаю про самого себя. Тогда я был слабее, чем хотел думать, и если бы не Олег, я, скорее всего, набухался бы до синих чертей и просто сдох - вывалился бы из окна или попал под колеса. Для меня он всегда был тем куском говна, который воняет где-то на стороне, но с друзьями всегда свой в доску.

— Поэтому, - продолжает Планетка, - я решилась сбежать. И придумала весь этот план. И снова…

Я не даю ей закончить.

Протягиваю руки, обнимаю, снова так крепко, что она тихонько пищит. А хочется еще крепче, еще плотнее, чтобы и не разорваться.

— Все хорошо, - успокаивает она, слабо цепляясь пальцами в толстовку у меня на спине.

— Планетка, не обижайся, но, блин… помолчи.

Ни хрена не хорошо.

Я виноват, блядь, со всех сторон. Потому что продолжал корчить крутого одиночку, вместо того, чтобы пустить ее в дом вместе со всеми апельсинами, дурацкими кедами и очками на тонком носу. Потому что должен был забрать ее себе, а не смотреть, как другой мужик надевает ей на палец кольцо. Потому что должен был защищать, а не помогать Олегу заметать следы ебли других баб.

И даже сейчас - это я должен говорить, что у нас все будет заебись.

— Ты не вернешься к Олегу, - говорю я. - Это не предложение и не вопрос, это - утверждение.

— Да, - соглашается она. - И не планировала.

— Ты моя, Планетка, это тоже не обсуждается. Даже если ты будешь всю жизнь ходить с этими штуками - это не имеет значения.

На самом деле, когда я начал верить, что не смогу ее найти - я вдруг понял, что просто хочу ее живую и рядом, даже если она будет двигаться на колесном кресле. Потому что от этого она не перестанет быть собой, а я без нее просто, блядь, изойду на говно.

— Нам надо придумать, что делать, Планетка.

Чувствую, как кивает мне в плечо.

— У тебя же есть план? - слышу ее осторожный шепот. - Я согласна пойти пешком на край света, жить в шалаше и есть слизняков.

— Слизняков, Планетка, мы оставим на самый крайний случай.

План, конечно, у меня есть - и для этого мне придется залезть в жопу. В прямом смысле этого слова.

Потому что Олег никогда в жизни не отдаст ее просто так, а я не какой-то придурок, чтобы кукарекать, как легко и быстро его нагну. Хотя, справедливости ради, тот пафосный коротышка не знал об Олеге того, что знаю я.

— Мне придется сегодня вернуться домой, малыш.

— Уже сегодня? - испуганно бормочет Планетка.

— На пару дней, туда и назад.

— Из-за Олега? - догадывается она.

Теперь моя очередь молча соглашаться.

— Давай присядем, Вера. Хватит быть сильной девочкой, теперь нужно выдохнуть и послушать откровения старого зануды.

Я бережно усаживаю ее на скамейку, поплотнее запахиваю полы кофты, потому что иногда вокруг нас гуляет прохладный ветер, и начинаю рассказывать.

— Когда ты исчезла, я… иногда писал тебе. - Правильнее было бы сказать, что я делал это не переставая, потому что какая-то часть меня продолжала верить, что рано или поздно она ответит. - Не знал, что случилось и почему ты молчишь. Хотя в последнее время мы так общались, что… Ну в общем я подумал, что ты решила не отвечать на мои сообщения и заблокировала мой номер.

Планетка судорожно вздыхает, и этого достаточно, чтобы не задавать самый главный вопрос - почему она ничего мне не рассказала? Даже сейчас она болезненно морщится каждый раз, когда мой взгляд падает на ее ноги.

Я быстро, не вдаваясь в подробности, пересказываю первый визит Олега. Пару раз она качает головой, пару раз выставляет короткие замечания, в основном о том, какой он лгун, и что в его рассказе не было ни слова правды. Теперь я это тоже знаю, но тогда Олег был настолько убедителен, что в моей душе все-таки поселились сомнения. Честно говоря, даже сюда я летел с мыслью, что могу наткнуться на ее нового мужика. В конце концов, почему бы у молодой красивой женщины не может быть как минимум еще одного достойного кандидата в спутники жизни, особенно после того, как один оказался конченным садистом, а другой - я - просто мудаком.

Потом перехожу к основной части - той, в которой я согласился помочь Олегу в ее поисках.

Вера отклоняется - и на минуту в ее глазах появляется такой ужас, что я снова чувствую, как ненависть разъедает меня изнутри. Все это время я же, блядь, ни хрена не замечал, хотя все видел: и как она прячет лицо, когда Олег делает какие-то замечания, и как натянуто улыбается, и как старательно хочет казаться счастливой.

— Мне пришлось согласиться, Планетка. Никто бы просто так не дал твои данные.

— Я… - она запинается. -