– Ты о чем?

– О том, что по глупости избавилась в свое время от нашего ребенка. Сейчас ему шел бы десятый год.

Ошеломленный известием Вячеслав, не сразу нашел, как реагировать на это, но, поняв, что никакие взаимные упреки, тем более в ее адрес, сейчас не уместны, потянул Людмилу на себя и, крепко прижав, начал целовать лицо, грудь, все ее тело. Вновь почувствовав его в себе, Людмила с большой теплотой, нежно, еще сильнее прижалась к нему, и они вновь ощутили состояние счастливой любви и близости. В течение ночи это повторялось неоднократно, и каждый раз им казалось, что эти незабываемые минуты они испытывают впервые. Это поистине была ночь любви, и, не особенно комфортный одноместный номер не очень приветливой гостиницы этого города, показался им настоящим раем. Им казалось, что так хорошо им еще никогда не было. Проявляя чувство такта, Вячеслав не решался первым возобновить разговор о том, о чем узнал этой ночью, полагая, что если Людмила сочтет необходимым – сама к этому разговору вернется. Уже возвращаясь из поездки, в один из моментов, Людмила как бы продолжая ночной разговор, неожиданно произнесла:

– Когда узнала о беременности, подумала, что, сказав тебе это, могу потерять тебя.

И. немного подумав, добавила:

– Тогда мне показалось, что мое признание в этом ты можешь воспринять как желание привязать тебя к себе. Вот и приняла решение сделать аборт, не посоветовавшись с тобой, о чем сейчас глубоко сожалею.

Как-то случайно Вячеславу довелось присутствовать при разговоре двух медиков, которые под впечатлением печального случая – ухода из жизни женщины, в результате прерывания беременности, обсуждали вопрос об абортах. Они говорили, что аборты – это социальная проблема, и каждый случай принятия женщиной решения об этом связан с большими переживаниями, страхом и боязнью последствий. К сожалению, женщины не всегда получают необходимую поддержку в своих тревогах и опасениях, а иногда и просто сталкиваются с безразличным отношением к своему состоянию. Из их разговора Вячеслав впервые узнал о доулах, призванных помогать женщинам при родах и других медицинских вмешательствах при беременности. Доула становится помощницей беременной женщины, призванной быть советником и оказывать ей эмоциональную и психологическую поддержку, создавать безопасное окружение женщине, которая, испытывая страх от предстоящего, еще сталкивается порою и с осуждением. Его не удивило, что он не знал о такой профессии; врачи говорили о том, что у нас в стране официально нет организаций доул и, соответственно, системы в том, как проходит их работа. Услышав все это, и, узнав то, что рассказала Людмила, в голове Вячеслава промелькнула обжегшая его мысль – что он невольно стал участником убийства своего сына. Люди, подумал Вячеслав, не придумали более страшного средства, чем аборт, для уничтожения себе подобных. Он был уверен, что тех, кто принуждает женщин совершать этот акт убийства, надо судить как преступников. Другое дело, когда необходимость аборта продиктована особыми обстоятельствами. Вячеслав не сомневался, что если бы Людмила рассказала все раньше, он мог бы отговорить ее от ошибочного шага. Тем не менее слушать слова Людмилы ему было больно и обидно, но с особой силой, ощутив свою любовь к ней, и, почувствовав, как она ему дорога, он тихо произнес:

– Я виноват больше тебя, что тогда дал тебе основание так обо мне думать.

Обняв, он крепко ее поцеловал. Как-то размышляя о своих отношениях с Людмилой, Вячеслав подумал, что по – разному с Михаилом относясь к взаимоотношениям с женщинами, ему трудно понять его беззаботность в связях с ними и ту легкость, с которой он готов рассказывать об этом, не особо заботясь о выборе собеседника. Продолжая оставаться друзьями, они вообще почти всегда принципиально расходились в понимании всего, что касается отношений мужчины и женщины. Как-то без особого повода у них возник разговор о многоженстве. Рассуждая о том – хорошо это или плохо, правильно или нет, как обычно, заспорив, Михаил вдруг заявил:

– Не вижу в этом ничего плохого. Мужчине предоставляется возможность получать удовлетворение от нескольких женщин, ничего не скрывая и никого не опасаясь.

– Ну, а что испытывают и чувствуют женщины – это не имеет никакого значения? – спросил Вячеслав, выражая свое несогласие с Михаилом.

– А причем здесь женщины? – удивился Михаил, и продолжал: – Ведь говорят, что если мужчина может обеспечить и удовлетворить не одну женщину, он может иметь несколько жен, и женщины соглашаются с этим.

Вячеслав подумал и, улыбнувшись, полушутя – полусерьезно, сказал:

– Ну, тогда, если руководствоваться этим принципом, то почему, не знаю, как это коротко назвать, не говорить о многомужестве, то есть чтобы одна женщина имела несколько мужей. Кстати, женщины с обеспечением материальных благ и, особенно, с удовлетворением нескольких мужчин, во многих случаях, могут справиться гораздо лучше.

– Да брось ты свои либеральные теории, – только и смог возразить на это Михаил.

– Теории это или нет – можно спорить, но есть масса примеров, свидетельствующих о том, что многие женщины сильнее и умнее мужчин.

Вступив в спор с Михаилом, Вячеслав знал, что тот все равно останется при своем мнении, но ему хотелось хотя бы как-нибудь подтолкнуть Михаила к более объективным размышлениям по этому поводу. Он читал, и мог много рассказать об известном матриархате, при котором лидирующая роль принадлежит женщинам. И хотя истории не известно такое общество, где публично или законодательно была бы закреплена большая власть у женщин, чем у мужчин, но факт остается фактом, что многие женщины имеют определенные преимущества в возможности не только обеспечить, но и удовлетворить мужчину. Наверно поэтому, идея матриархата периодически вновь возникает и становится актуальной. В этом споре с Михаилом Вячеслав вспомнил рассказ об императрице Екатерине II, прозорливость которой позволила однажды отвести угрозу, нависшую над Россией. Существует предание, как она с большим мастерством выиграла у английского посла навязанную им ей дипломатическую игру, что заставило английского короля отказаться от проведения военных действий с Россией. Хитрые англичане намеревались одержать победу в заранее спланированном ими нечестном бою. Может быть, этой истории в действительности не было, но этот рассказ – стремление показать блестящий ум императрицы и, в отличие от ее мужа – Петра, представить истинной патриоткой Российского государства. Ее дела, за более чем тридцатилетнее правление, служат убедительным подтверждением этого.

Вячеслав считал, что женщины – это особые представители человеческого рода, требующие к себе трогательного, нежного отношения, хотя сами они не всегда к таким особым отношениям относятся с должным пониманием. Возглавляя коллектив, где среди работающих было много женщин, он всегда уделял вопросу отношения к женщинам повышенное внимание. Одним из проявлений этого было чуткое отношение к просьбам, с которыми женщины обращались к нему. Без лишних выяснений, старался при малейшей возможности эти просьбы удовлетворять, понимая, что, решившись на обращение к нему, его подчиненная и так уже достаточно испереживалась и наволновалась. Вячеслава всегда удивляло, и он не находил объяснения тому, почему большинство женщин как-то с особой благодарностью воспринимают, если мужчина уступает им дорогу или при входе, выходе из помещения пропускает впереди себя. Такие поступки мужчин ему казались совершенно естественными, обязательными, и они должны восприниматься в порядке вещей. Вячеслав был убежден, что мужчины, которые этими элементарными знаками приличия и уважения к женщинам пренебрегают, сами не заслуживают уважения. Михаил порою был не прочь подвергнуть насмешке – такие, по его представлению, не мужские сантименты Вячеслава. На всю жизнь Вячеслав сохранил память о встрече с одной молодой женщиной, которая произошла у него в детские годы. Так получилось, что он со своим отцом, сопровождавшим его в детский санаторий, оказались с этой женщиной в одном купе поезда. На одной из остановок отец вышел из вагона, а молодая и, как показалось Вячеславу, очень красивая женщина, улыбнувшись и погладив его нежно по детской головке, сказала: