делаешь это! В детстве, в те минуты, когда ты ревела, чтобы привлечь к себе внимание, я смотреть на тебя не мог. Зрелище не для слабонервных!

Он передёрнул плечами для убедительности.

— Ну спасибо тебе, Демидушка! — угрюмо бросила я. — Если мне понадобится поддержка, ты будешь последним человеком, к которому я приду!

— Я это без тебя знаю, глупышка. Так что же с тобой происходит, Оля? — требовательно спросил Дэвид. — Тебе же положено изображать убитую горем вдову, а не соблазнительную красотку с плаката! Ты что, не можешь и секунды прожить, если не убеждена, что выгладишь на все сто?

Я в изумлении уставилась на Барсова. Неужели он сделал мне пусть и сомнительный, но все же комплимент? Больше всего меня поразил тон Демида.

— Ты считаешь меня красивой?

Он недовольно скривил губы и закатил глаза.

— Извини, — усталым голосом произнёс он, откидываясь на спинку дивана. — Я больше не играю в эти игры.

— Какие игры? — смутилась я, так что уши покраснели.

— «О господи, Демид! Неужели ты действительно считаешь меня красивой?» — пропищал он дурацким тоненьким голоском, изображая манерную ломаку. Взгляд, брошенный им на моё лицо, оставался суровым. — Нет, не играю… Особенно если у девушки, задающей мне этот вопрос, такая харя, словно минуту назад её отхлестали по щекам толстым пучком крапивы, уж прости за правду, дорогуша!

Я почувствовала новый прилив гнева, но тут же подавила его в себе. Демид ничего дурного не делал, просто высказал своё мнение, которое я зачем-то спросила на свою голову. Это я веду себя, как капризная малолетка.

— Мне очень трудно с тобой, Демид… — Неужели? — Ты сам это знаешь. Ты тяжёлый человек. — А ты, блять, просто подарок небес? Впрочем, о чём это я? Ты всегда была законченной эгоисткой. Просто я не соглашаюсь подчиняться тебе, Лёля, не подлизываюсь, пытаясь понравиться. А тебе такой человек, как раз и нужен. Кто ещё, как ни я, скажет тебе правду? Всю жизнь тебя только баловали и позволяли творить все, что взбредёт в твою глупенькую головку. Это только сделало тебя круглой дурой, больше ничего. Ты жила среди лжецов, даже не подозревая об этом.

— Нет, — обиженно поправила его я. — Люди давали мне то, что, по их мнению, было мне нужно, а вовсе не всё, что мне только заблагорассудится. И ты мне не нужен!

Демид ничего не ответил. Но в глубине его глаз загорелся какой-то странный огонёк. Что бы это значило?

— Спасибо, что ты сегодня приехал и открыл мне правду на то, что я теперь нищенка, и на многое другое, — с чувством произнесла я, потому что в тот момент, когда мир, казалось, рушился над моей глупой головой, Демид был единственным человеком, который всегда был честен со мной. — Я действительно очень благодарна тебе, но теперь оставь меня, умоляю!

Он кивнул, как всегда равнодушно и бесстрастно, хотя впервые в жизни услышал от меня слова признательности.

— Не торопись благодарить меня, Лёля, — неожиданно зловещим тоном проговорил он. — Я приехал вовсе не за тем, чтобы раскрыть тебе глаза на твою никчёмную жизнь. Это было неприятно, я понимаю, но у меня есть ещё и личные интересы, и они тебе не понравятся ещё больше.

— Что за интересы?

Мне стало не по себе от слов Демида. Любой разговор с ним похож на эмоциональные качели, гадание на ромашке: любит, не любит, плюнет, поцелует. Только что он утешал меня, поглаживая по волосам, как самый добрый человек на земле, а теперь смотрит, как на мерзкую букашку.

О, да! Барсов такой — может нежно целовать и душить одновременно. Я помню, я всё помню…

— Я готов великодушно предложить тебе свою помощь, Лёля. Само собой, не безвозмездно.

— Какую помощь, позволь поинтересоваться?

— Финансовую. Какую же ещё?

Он так уверенно это сказал, что у меня доллары в глазах запрыгали. Барсов, в отличие от нас с Антоном, своё наследство не профукал. Он очень богат. Демид ещё до смерти отца сколотил состояние. Не без его помощи, конечно, но он уже в двадцать три был независим от дяди Юры и жил отдельно, занимаясь каким-то международным интернет-бизнесом, учась при этом в универе.

У меня же мозгов хватило, чтобы завести аккаунт в инсте. Вот и все мои познания в интернете.

Барсов просто так ничего не говорит и не предлагает. Если решил помочь, то непременно поможет. Только вот зачем это ему?

— А что взамен?

— А что у тебя есть, Ольга?

Мужчина закусил губу и оценивающе окинул взглядом мою фигуру. Я вся вспыхнула, поняв, на что он намекает, и забыла, как дышать.

— Говори, что нужно, — разозлилась я, запахивая сильнее ворот кофты, чувствуя себя голой перед ним.

— Тебя.

— В смысле?

— Будешь ебаться со мной, а я буду помогать, — совершенно серьёзно, грубо и надменно сказал Демид. — Размер моей помощи будет прямо пропорционален твоей фантазии в постели. Ты уже девочка опытная. Уверен, тебе есть, чем меня удивить.

— Ты хочешь, чтобы я стала твоей любовницей? Серьёзно?

Я истерично расхохоталась, всё ещё не веря в слова Барсова. Больше всего меня позабавило то, что он всё ещё не бросает надежд меня заполучить. Не одна я занимаюсь онанизмом, вспоминая его. Он тоже соскучился? Да быть того не может.

— Не любовницей, Оль. Любовница от слова "любовь". Таким женщинам дарят подарки, посвящают песни, их возят по курортам. А ты будешь просто моей шлюхой, готовой вовремя подставить под мой член рот или задницу, смотря в каком настроении я буду. За это я буду переводить тебе деньги. Во сколько ты себя оцениваешь? Я бы хотел сразу обговорить суммы, потому что ты всегда была слишком охуительного мнения о себе. Не люблю сюрпризы, и тебя разочаровывать не хочу.

— Нет, ты что, серьёзно? Ну ты, пиздец, конечно, Барсов! В своём репертуаре! — Я снова вскочила на ноги и принялась тыкать пальцем в дверь. Цензурных слов у меня просто уже не было! — Пошёл на хуй отсюда!

— Я никуда не пойду. Не трепи себе нервы, — скучающим тоном, едва не