шахиншаху свои военные навыки[50]. Речь в данном случае идет о неординарной ситуации бегства, когда Гордие призвала командира тюрок на переговоры, а затем — к поединку. При этом она, одев воинское снаряжение мужчины, скорее всего, нарушила зороастрийские нормы о женском оружии.

Передняя Азия в первой половине VI в. до н. э. Воспроизведено по: История Древнего мира / отв. ред. И. С. Свенцицкая. Т. II. М., 1989. С. 562.

Итак, мы видим, что война у древних иранцев — это все же не женское занятие, а участие слабого пола в кампании ограничивалось нахождением в обозе в основном в качестве спутниц мужчин, а иногда, в Сасанидскую эпоху, и в качестве обозной прислуги. В античных сказаниях на иранские сюжеты женщина выступала как руководитель государства, одной из функций которой было предводительство войсками. Такое положение можно объяснить в целом более почетным положением женщин у номадов (каковыми и были древнейшие иранцы), чем у оседлых жителей, что, впрочем, сохранилось у горцев-мардов. Упоминание об отдельных женщинах-воинах, сохранившееся в иранском эпосе, показывает нам не правило, а исключения, которые, впрочем, были нередки в первобытную эпоху, когда девушки тренировались вместе с парнями и умели сражаться иногда не хуже последних. В период правления Ахеменидов женщины-правительницы существовали в Анатолии, где еще с хеттских времен их положение было высоким. В Ахеменидскую и последующую, Аршакидскую эпоху женщина не была воинственной, она не была ни полководцем, ни бойцом, но сопровождала своего мужчину во время похода в обозе, который в случае поражения захватывался неприятелем. Лишь в экстренных ситуациях случалось и групповое участие женщин в бою, как это мы видим на примере битвы при Пасаргадах. В начальный период правления Сасанидов при особой напряженности борьбы за Иран с Аршакидами сложилась ситуация, когда нужно было призывать в армию как можно больше мужчин, заменить их службу в обозе женщинами. Похожая ситуация с людскими ресурсами сложилась в Иране в 1980-е гг. во время войны с Ираком, когда женщин снова активно привлекали в армию.

Ахеменидская держава в начале V в. до н. э. Воспроизведено по: Нефёдкин А. К. Боевые колесницы и колесничие древних греков (XVI–I вв. до н. э.). СПб., 2001. С. 282–283.

Рис. 13. Греко-персидские войны (500–478 гг. до н. э.). Восроизведено по: Словарь античности. М., 1989. С. 157.

Поход Александра Македонского (336–323 гг. до н. э.). Воспроизведено по: Гафуров Б. Г., Цибукидис Д. И. Александр Македонский и Восток. М., 1980. Форзац.

Поход Александра Македонского (336–23 гг. до н. э.). Воспроизведено по: Гафуров Б. Г., Цибукидис Д. И. Александр Македонский и Восток. М., 1980. Форзац.

Глава II. Военное дело персов Ахеменидской эпохи (VI–IV вв. до н. э.)

I. Армия в кампании[51]

1. Организация и набор войск. Войско Ахеменидской империи было многонациональным и гетерогенным. Постоянные силы государства состояли из гвардий царя и сатрапов, а также гарнизонов. Царская гвардия — это конница «родственников» и пеший корпус «бессмертных». Именно этим и было то небольшое «персидское и мидийское войско», которое осталось верным Дарию I во время восстаний в 521 г. до н. э. (ср.: Xen. Cyr., I, 4, 18; Isocr., IV, 145; Chariton., VI, 8, 6)[52]. Конной гвардией была тысяча так называемых «родственников» царя (Xen. Cyr., VII, 3, 6), имевших особые привилегии (Esdras, II, 4, 42). Считается, что однажды упоминаемые Аррианом (Anab., VII, 6, 3) персы Εὐάκαι (вероятно, от персидского *huvaka/*xvaka) как раз и были этими «родственниками»[53]. Они выделялись диадемой, повязанной поверх башлыка-тиары (Xen. Cyr., VIII, 2, 13), а также, как предполагается, почетными дарами монарха: пурпурным кафтаном-кандисом, гривной, браслетами и ножнами акинака из золота, восседая на коне с золоченной уздой[54], ведь эти предметы могли носить лишь те, кому их подарил царь (Xen. Cyr., VIII, 2, 8; Esdras, II, 3, 6). Пеший корпус «бессмертных» был десятитысячным. Сами же копьеносцы отбирались из самих персов (Hdt., VII, 41; Xen. Cyr., VII, 5, 68). Геродот (VII, 41) рассказывает, что 9000 пеших имели копья с круглыми втоками из серебра, а 1000 — из золота. Судя по тому, что последняя тысяча на походе располагалась по периметру колонны, это были офицеры-десятники, часть из которых, возможно, совмещали командование еще и над более крупными подразделениями (сотни, тысячи). «Бессмертные» в мирное время охраняли царский дворец, а в походе сопровождали царя (Xen. Cyr., VII, 5, 68; Chariton., VII, 1, 9).

Знатные персы в кандисах. Рельефы «Зала совета» в Персеполе (первая половина V в. до н. э.). Воспроизведено по: Bittner S. Tracht und Bewaffnung des persischen Heeres zur Zeit der Achaimeniden. Munchen, 1985. Taf. 24.

В имперской армии Ксеркса 2000 мелофоров не входили в состав корпуса «бессмертных», будучи лейб-гвардией царя (Hdt., VII, 40–41)[55]. По крайней мере тысяча мелофоров набирались из знатнейших персов (Hdt., VII, 41). Известно, что в 525 г. до н. э. в Египте сам Дарий служил копьеносцем-дорифором у Камбиза (Hdt., III, 139; cp.: Nep., 14, 1, 1). По изображению на фасаде гробницы Дария I в Накш-и Рустаме известно, что двое из семи персов-заговорщиков были оруженосцами царя: Гобрий — копьеносцем, а Аспатин — луко- и секироносцем[56]. Согласно «Второй книге Ездры», трое юношей были телохранителями царя Дария (Esdras, II, 3, 4). Сам же отряд мелофоров был перенят персами от мидян (Athen., XII, 514b, d; ср.: Hdt., I, 98; 114; 116).

Бехистунский победный рельеф Дария I (конец VI в. до н. э.). Царя сопровождает лучник и копьеносец. Воспроизведено по: Dandamaev M. A. Persien unter den ersten Achämeneden (6. Jahrhundert v. Chr.) / Übersetz von H. — D. Pohl. Wiesbaden, 1976. Taf. III.

О пешей гвардии последних Ахеменидов можно судить по описанию шатра Александра Македонского (325–323 гг. до н. э.), данного историком Филархом: при царе внутри шатра стояло 500 персов-мелофоров, 1000 лучников, а вокруг ставки находились 500 сузийцев, одетых в пурпур, и 10 000 персов с акинаками (Polyaen., IV, 3, 24; Athen., XII, 539e-f; Ael. Var. hist., IX, 3). Следовательно, при втором персидском (азиатском) дворе Александра оказывалось 12 000 гвардейцев, из которых 10 000 были «бессмертными», 500 мелофорами, к которым примыкали сузийцы, тогда как лучники явно были отдельным охранным подразделением. Общая численность вполне коррелирует с 12 000 гвардейских копьеносцев армии Ксеркса в описании Геродота (VII, 40–41). О службе же эламитов в