– Меня зовут Франческа Друри, – негромко сказала она. – Чарлз – мой сводный брат.

Она заметила мелькнувшее в лице Максимиллиана Донелли удивление, но потом взгляд его стал пустым.

– В самом деле, – без всякого выражения произнес он.

– Да. В самом деле. А теперь, с вашего позволения.

Франческа потянула Чарлза за руку и пошла вперед. Она чувствовала, как раздражен брат, и затаила дыхание. Каждая клеточка мозга подсказывала ей, что это еще не все. Вот уже и дверь близка. Осталось каких-нибудь десять шагов. Девять. Восемь. Семь.

– Спенсер, – голос Донелли прозвучал будто удар хлыста. Она почувствовала, как вздрогнул Чарлз.

– Не отвечай, – взмолилась она.

– Нельзя, – сквозь зубы процедил он. – Люди смотрят.

– Ну и пусть. Пожалуйста, Чарлз.

Но он уже обернулся. Ей только оставалось последовать его примеру.

– Что тебе нужно, Донелли?

– Не хочешь попытать удачи за столом? Чарлз заморгал.

– Что ты, черт побери, хочешь этим сказать? Донелли пожал плечами и приблизился к ним.

Его мощные мускулы задвигались под дорогим смокингом.

– Я подумал, а не сыграть ли нам по-приятельски в покер? – бесстрастно, почти лениво протянул он.

– В покер? – недоверчиво переспросил Чарлз.

– Да, – кивнул Донелли. – Это была бы очень интересная игра, если, конечно, мы сумеем сделать правильные ставки.

Чарлз с шумом задышал, и Франческа встала перед ним, загородив его собой.

– Оставьте нас, – тихо попросила она.

– Весьма сожалею, bellissima, но мне не хочется этого делать. Вот если бы вы вчера поехали со мной, никакого шума сейчас бы и не было.

Девушку бросило в жар.

– Я бы никогда с вами никуда не поехала!

– Правда? – со смехом спросил Донелли. Потом наклонился и быстро и крепко поцеловал ее в губы. – Приятно было снова встретиться с тобой, Спенсер, – с этими словами он повернулся и растворился в толпе.

Франческа прильнула к Чарлзу.

– Не ходи за ним, – сказала она, но ей не стоило беспокоиться: брат стоял не шевелясь и с перекошенным от ненависти лицом тупо смотрел вслед Донелли. – Чарлз? – прошептала она. – Чарлз, кто этот человек?

– Сукин сын – вот кто, – надтреснутым голосом ответил Чарлз. – Он пытался отобрать у нас фирму, но у него ничего не вышло. Я его перехитрил.

– Что ты сделал? Ты подал на него в суд? – голос ее дрожал. – Надо было подать. Такой человек…

Чарлз положил ее руку на сгиб своего локтя.

– Сестрица, дорогая, а что сделала ты? – строго спросил он. – Нет, не оправдывайся. Отложим разговор на потом. А сейчас ты должна только улыбаться.

– Я хочу вернуться в отель, Чарлз.

Он так сильно сжал ей руку, что она чуть не вскрикнула.

– Улыбайся, я сказал. Вот так. Теперь спокойно иди рядом.

– Прошу тебя. Я хочу только…

– Люди смотрят, Франческа. Улыбайся, как будто все это милая шутка. Хорошо. А теперь мы будем играть в рулетку, словно ничего особенного не случилось. Поняла?

Она ничегошеньки не поняла. Но, в конце концов, в этой истории вообще много непонятного, подумала Франческа, опускаясь на стул рядом с братом.

Чарлз сказал, что Максимиллиан Донелли пытался отобрать их фирму, но ему это не удалось и брат хорошо проучил его.

Все же трудно себе вообразить, что Донелли способен потерпеть неудачу. И да простит ее Бог за эти сомнения – еще труднее представить, что Чарлз может кого-то проучить.

На одно мгновение Франческа почувствовала на губах жаркий поцелуй Донелли и слегка дотронулась до них рукой. И тут ее кожа начала буквально гореть. Она подняла голову и столкнулась взглядом с Максимиллианом Донелли. Он стоял по ту сторону игрального стола и с призывной улыбкой на красивом лице наблюдал за ней.

Франческа едва не задохнулась. Поистине, этому вечеру нет конца.

– Mesdames et messieurs, faites vos jeux.[6]

Франческа очнулась от голоса крупье. Девушка слегка встряхнулась и отвела взгляд от Максимиллиана Донелли. Она услышала, как Чарлз что-то втолковывал ей, мимоходом отметила про себя его немного раздраженный голос, но смысл его слов не доходил до нее.

– …ты знаешь?

– Прости, Чарлз, – она сглотнула. – Я не расслышала, что ты сказал. Что я должна знать?

– Rien ne va plus.[7]

– Я спросил тебя, знаешь ли ты, как делаются ставки, но сейчас это уже не важно. Ты пропустила свою очередь.

– Ну и ладно. Может, уедем? Желваки заиграли на скулах брата.

– Нет, нельзя. Я же тебе сказал, что все смотрят на нас. Ты что, хочешь, чтобы этот ублюдок взял над нами верх?

– Да что все это значит? И потом, как он может взять верх, если все знают, что он вор?

Брат скорчил гримасу:

– Ради Бога, не будь такой бестолковой. Этот скользкий тип ловко скрывает от людей то, что им знать не положено. А на лбу у него, как видишь, ничего не написано.

– Но ты сказал…

– Dix-sept![8]– прозвучал голос крупье, когда колесо рулетки остановилось. – Noir, impair, et manque.[9]

– Семнадцать, – пробормотал Чарлз. – Черный, нечет, третий сектор. – Он отрывисто засмеялся. – Это означает, что я весь в убытках.

– Чарлз…

– Избавь меня от этого тона, Франческа, – резко сказал он. – Я сказал, мы остаемся.

– Faites vos jeux, s il vous plait.[10]

Чарлз, подавшись вперед, грохнул кучу фишек.

Крупье завертел колесо и метнул маленький шарик, а брат стал пристально следить за его бегом. По толпе пронесся ропот, а кое-где послышались стоны, когда шарик остановился на отметке “тридцать два”.

– Trente-deux. Rouge. Noir, pair, et passe.[11]

Чарлз засмеялся, наблюдая, как лопаточка крупье сгребает его фишки.

– Не везет, а?