— Что может быть серьёзно у такой умницы-красавицы и парня на инвалидном кресле?

Вадим приложил ладонь ко лбу.

— Кажется, мне пора завершать этот день, иначе моя голова взорвётся…

— Тебе пора взять выходной, а лучше отпуск, и прийти в себя, Вадим.

— Только не сейчас. Вот выиграю дело Руднева…

— Ты всегда так говоришь.

Ангелина Васильевна подошла к сыну — поцеловать — но, несмотря на каблуки, ей пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться до его щеки. Какой он высокий, статный, красивый… — в очередной раз подумала она. — А ум — на десятерых хватит! И что этим женщинам надо…

Глава 7. Прошлое

Вадим не шёл, а летел домой — давно он не чувствовал себя так легко. Словно сбросил лет десять, вместе со всеми волнениями и напряжением, в котором жил последние годы. Всё это было не зря. Всё оправдалось. Самые смелые надежды.

Ярко светило солнце, весь мир сиял в его лучах, но перед взором Вадима стоял его начальник, Виктор Владимирович Диц, со своей хитрой ухмылкой и пронизывающим взглядом.

— Что ж, Вадим, ты неплохо потрудился над делом Асоева, — пробормотал он как бы между прочим.

Шеф никогда никого не хвалил громко и многословно, но Вадим чувствовал его одобрение. Диц приветствовал готовность взяться за самые сложные дела. Старательность и аккуратность, даже педантизм. Фанатичную преданность работе. О, эти бесконечные ночные бдения в архиве судебной практики… Всё это принесло плоды, да ещё какие! За те пять лет, что Вадим проработал у Дица, шеф ни одной живой душе не предложил партнёрство.

А Вадиму предложил.

И вот теперь он — младший партнёр адвокатской конторы "Диц и Ко" — летит на крыльях успеха и счастья домой, чтобы сообщить жене прекрасную новость. Как, наверное, обрадуется Лариса! Она вечно жалуется, что денег не хватает. И на его постоянное отсутствие. Вот она, женская логика во всей красе: откуда взяться деньгам, если он будет больше времени проводить дома?

Но теперь ситуация изменится. Конечно, вряд ли партнёр адвокатской конторы работает меньше, чем рядовой сотрудник, пусть и карьерист, но, по крайней мере, с деньгами станет легче. Уж Вадиму ли не знать, сколько средств проходит через одну из крупнейших и самых уважаемых в городе юридических фирм!

Чтобы усилить эффект, Вадим зашёл по пути в магазин, купил бутылку шампанского, торт и цветы жене.

Напрасно.

Лариса была дома и… собирала вещи.

— О! — растерялась она на минуту, увидев Вадима. Ещё бы, за последние пару лет он тут раньше восьми вечера практически не бывал. — Ты… чего так рано?

— А ты… куда-то собираешься?

Лариса потеребила в руках крепдешиновое платье, не глядя на мужа, а потом выдохнула:

— Да.

И уставилась ему прямо в глаза. Холодно, враждебно.

— Я ухожу к другому.

Вадиму потребовалось некоторое время, чтобы осознать смысл этой фразы: к другому — чему?

Осознав, он выпустил из рук подарки. Бутылка шампанского разбилась со звоном и шипением. И чёрт с ней. Она больше не имела никакого смысла.

Лариса проигнорировала возникший беспорядок, ещё повозилась с тряпками, бестолково перекладывая их с места на место, а потом затараторила:

— Слушай, ты извини, я не хотела, чтобы так, но… Я это давно решила. Просто Алка ещё маленькая была… Я поняла, что ты такой, какой есть, тебя не переделать. Трудоголик, для которого работа — это и есть вся жизнь. Самое смешное, что даже бабки тебя не интересуют. Если б ты с таким же упорством… — она оборвала сама себя на полуслове и усмехнулась: — Да что, мы это сто раз обсуждали. Но я хочу, чтобы меня любили, а ты, похоже, способен любить только свою юриспруденцию…

Вадим опустил невидящий взгляд на валявшиеся у его ног цветы.

Лариса покачала головой:

— Одним букетом не исправишь пять лет равнодушия.

— Равнодушия..? — задыхаясь от гнева, прохрипел Вадим. — Я, по-твоему, это всё для кого..?

— Уж точно не для меня! — фыркнула Лариса. — Я тысячу раз говорила, что мне нужно и чего я хочу, но тебе плевать. У тебя одно на уме: работа, работа, работа! Ты ни о чём больше говорить не способен. Когда мы познакомились, у тебя друзья были, интересы какие-то, а теперь — где это всё?!

Глупости. Отец точно так же относился к работе, и мать всегда поддерживала его.

— Это временно!

Вадим с отвращением и стыдом осознал, что оправдывается и умоляет. Ну уж нет!

— Впрочем, неважно. Если ты давно всё решила…

— Да. Так будет лучше для всех.

Лариса тронула его за плечо, он отшатнулся.

— Вадик, послушай… Я… Мы… В общем, я пока не могу забрать Лиску.

— Что?!

Он просто не поверил своим ушам.

— Мне некуда, — принялась оправдываться уже Лариса. — Мы ближайший год проведём в разъездах — это неподходящая обстановка для первоклассницы…

— Понятно.

Она молодец. Дождалась, пока Алиса подрастёт, чтобы её можно было с чистой совестью бросить. Вместе с не умеющим любить мужем.

— Вадик…

Он терпеть не мог эту форму своего имени, но жене, конечно, разрешал… раньше.

— Уходи.

— Что?

— Ты слышала. Катись отсюда.

— Не груби мне.

— Я не грублю. Я сейчас выдаю тебе всё самое дипломатичное, что получил от юриспруденции, которую ты так презираешь. Не попадайся больше мне на глаза.

Она строго выполняла его последнее указание несколько месяцев, но потом — то ли в новых отношениях всё оказалось не так радужно, то ли Лариса прознала о повышении Вадима — она явилась к нему с повинной головой, пытаясь заигрывать и льстить. Это было до того противно ему, что он не стал даже ничего объяснять — выставил за порог с позором и снова старательно вычеркнул бывшую жену из памяти. Она покружила немного вокруг дочери, но та была уже достаточно взрослой, чтобы лелеять обиду,