— А вы точно уверены, что именно этим шилом его, нашего пана подкаштеляна, убили?

— Я не уверен, — ответил Ян Лооз. — Теперь ваша очередь Коршак, осмотреть тело и голову. И то место, куда был нанесен опасный, смертельный удар!

Лекарь Коршак поморщился. По его виду стало понятно, что он совсем не желал участвовать в этом страшном деле. Но что поделаешь, раз сам воевода Кисель и его пан помощник этим занимаются… Лекарь осторожно разжал руки мертвеца, они подчинились…

— Вот видите, Лооз, трупное окоченение еще не наступило. Окоченение — это когда руки нельзя вот так взять и развести в стороны… Пришлось бы использовать щипцы…

— Вижу. Я в курсе этого дела. Меня интересует ваши самые свежие впечатления, как лекаря… Итак, возможное время убийства?

— Здесь надо подумать, я боюсь ошибаться….

— А вы примерно скажите…

— Ну, это может быть часа два, а то и три назад…. Это примерно…

— Тааак, это когда мы приехали сюда?!.. Странно… странно все это…. - сказал Ян Лооз и почесал подбородок. — Далее!

— Далее, сейчас… — лекарь поднял тяжелую голову и начал ее осматривать. Один глаз пана подкаштеляна был цел. Лекарь пальцем осторожно поднял второе веко. Глаза там не было.

— Э… я вам вот что хочу сказать… его убили режущим предметом!

— Режущим? Вы не ошибаетесь? Не колющим?

— Нет. Вот, Лооз, смотрите, у этого века страшный разрез. Его можно нанести только стилетом, ну или ножом или чем-то еще… — Коршак указал пальцем в пустую глазницу подкаштеляна Пясоты.

— Хм, странно….

— Вот и я говорю, что странно. Обратите внимание на характер и силу удара…

— Что? — не понял Лооз.

— А то, что орудовал этот наш незнакомец левой-то рукой, вот угол наклона! Вот смотрите, здесь возможен выход лезвия, у переносицы… Удар достаточно сильный, коварный.

— Да, теперь вижу…. Именно поэтому он и упустил вот эту вещь — свой платок, — сказал Ян Лооз и показал третью улику. — Ведь это его инициалы — «А. П.». Антоний Пясота?

— Да. Это его платок. Можно? Ага. Пахнет лавандой. Он любил этот аромат.

— Что еще, Коршак? — спросил Ян Лооз.

— Ну, пока больше ничего. Света здесь мало. Темень! Устали у меня глаза, поэтому пока особо нечего! Вы пол и помещение хорошо осмотрели?

— Да, хорошо, как только мог.

— Я вам вот что предлагаю. Тело положить на ночь в холодный погреб, его сторожить, а завтра утром при нормальном свете мы на него посмотрим еще раз у меня. У меня есть две комнаты, там длинный стол. Я там иногда операции делаю, людей лечу, латаю раненых. Вот там и осмотрим.

— Договорились, — сказал Ян Лооз. Я попрошу вас лекарь, пока никому ни слова. Я могу вам доверять?

— Можете, — ответил Андрей Коршак, — хотя кому в наше время вообще можно доверять?! Вот был себе пан подкаштелян Пясота, добрейшей души человек, настоящий мастер банных дел, все у него было по полочкам, и вот кому-то он перешел дорогу…

— Теперь это наша задача выяснить кому! Я хочу с вами завтра достаточно плотно заняться этим делом, поговорить и за одно осмотреть еще раз тело… Куда же он делся….? Этот правый полуботинок…. Зачем мог понадобиться именно он один?

— Сам не знаю… Эхе-хе… — устало произнес лекарь Коршак. Он утвердительно кивнул головой и вышел.

Ян Лооз отдал распоряжение начальнику караула относительно тела. Взял с него слово пока не распространяться по поводу этого убийства, а сам пошел спать. За эти сутки он многое пережил. Долгая дорога в Киев, скучная компания в карете, эти двое мерзавцев-головорезов, которые явно пытались отобрать у него кошелек с деньгами… Похищение брелка… И тут еще и труп — должностного служителя… пана управляющего замка Антония Пясоты. Что-то много на один день!

… Ян Лооз попал в отведенную ему комнату и упал на кровать. Он не раздевался, у него не было сил. Рядом с кроватью была труба камина, она была очень теплая. Замковые слуги, сменяя друг друга каждые два часа, всю ночь обязаны были поддерживать в камине огонь.

Чтобы их милости пану воеводе и его гостям было тепло и никто не жаловался… Ян Лооз провалился в глубокий сон. Вскоре ему снова приснилась та же страшная картина.

Роковой сон посещал его тогда, когда у пана воеводского помощника случались стрессы. И именно этот сон регулярно напоминал ему о чем-то далеком и жутком. О том, что произошло с ним однажды в его же жизни…

… Все происходило в сырой, темной комнате. Там горели факелы. Какой-то дьявол, а его лица Ян Лооз не видит, ставит ему на правое плечо клеймо раскаленным красным металлом! Ян Лооз сильно кричит от жуткой боли! И в этом клейме — он видит их городской герб, который был еще при литовцах — рука с арбалетом…

… Потом во сне явился Белый Всадник на коне…. Он вырвал Яна Лооза из рук этого палача…

Ян Лооз вынырнул из сна, словно из затхлого болота на спасительную поверхность. В дверь кто-то настойчиво стучал то ли кулаком, то ли ногой. Стучали уже несколько минут. А потом все стихло.

— Пан воеводский писарь! Пан воеводский писарь! Пан Лооз! проснитесь! Скоро можно будет обедать! — кричал за дверью уже знакомый голос. — Проснитесь,! Ну вы и спите!! Я к вам уже второй раз прихожу!

— Черт! — подумал Ян Лооз. Он действительно проспал прилично. — Я сейчас оденусь и выйду к вам!

Он стал натягивать теплые просторные шаровары. Холодной водой из кувшина умыл лицо, тщательно прополоскал рот и сплюнул это все в медный таз. Затем вымыл шею. После вылил грязную воду в окно. Хорошо, что оно выходило не во двор замка, а смотрело прямо на поросшее непроходимыми кустами урочище, которое и выходило на Подол. Надел кожанку. Взял свой небольшой деревянный чемоданчик, в котором у него были интересные предметы. Тонкий и острый османский стилет. Им можно даже бриться. Для точных ювелирных разрезов. Там же была бутылка с водкой, для прижигания. Рядом лежало в кожаном кошеле несколько венецианских увеличительных стекол. Получил пан воеводский писарь все это сокровище лет десять назад. От одного османа… бывшего хозяина Яна Лооза…. Но об этом несколько позже…

— Я уже иду! — проворчал Ян Лооз и вышел из своей комнаты. Лекаря Коршака не было. Пан воеводский писарь стал спускаться по лестнице вниз. Он вышел во внутренний двор замка. Там его и ждал Андрей Коршак. Он с аппетитом лузгал белые тыквенные семечки.

— Хотите попробовать? Хорошо помогает, когда надо подумать. — лекарь предложил Яну Лоозу, но тот отказался, — я к вам несколько раз заходил… Вы спали… я уж было подумал…

— Устал с дороги, что-то много всего за вчера произошло у меня…

— Да это и понятно! Я сам не свой, голова кругом, я хоть с утра бодрящего отвара напился, не то бы сам храпел до обеда и петухов пускал ртом… Впрочем, у меня для вас несколько новостей…