вскрикнула и ещё больше заплакала. Пытка длилась недолго, сделав свое дело Максим быстро надел штаны и бежал из сарая как последний трус. Лиза долго еще плакала, но собрав волю в кулак, еле как встала и пошла в сторону дома. Ее трясло от пережитого больше, чем от холода, кутаясь в свои порванные вещи, она практически бежала к дому, но так, чтобы ее никто не заметил.

Дома ее не встречали, отчим и мать опять были пьяными. Лиза нагрела воды, помылась, легла в кровать и прорыдала до утра.

Утром она думала, что делать: "может убить себя, чтобы не мучиться. Но бабушка Фрося, царство ей небесное, говорила, что это один из самых тяжких грехов". Лиза решила жить всем назло, а о произошедшем забыть и никому не говорить, если Максим пикнет, то она заявление в милицию напишет.

А парень как раз осмыслил содеянное и испугался ответственности. Он обходил Елизавету теперь за полкилометра, боялся, что она его сдаст родителям и напишет на него заявление в милицию. "Попросить прощения у нее, но разве можно за это простить?" — рассуждал он.

Постепенно Лиза стала забывать о происходящем.

Мать уже уволили с работы и они с Юрчиком пропивали ее алименты:

— Мама, ну в конце концов, денег нет, остановись, давай сюда половину, я знаю что тебе пришло пособие по потере кормильца, — кричала Лиза. Мать ей говорила, что эти переводы — пособие.

— Какой кормилец, твой батя что ли. Эх Лизка, если бы ты знала, что он бросил меня с пузом, а деньги шлет его мать, чтобы я права не качала, — засмеялась пьяная Ритка, но половину денег все же отдала Лизе.

— Как? Мой отец жив? И ты об этом молчала? Как ты могла… — заплакала Лиза.

— Ну и что из этого, что ты знаешь, я не понимаю? Не нужна ты ему. Да, твой отец Василий Петрович Чижик жив!

— Чижик, — заржал Юрчик, — ну даешь мать, нашла же, Хахахаха.

Лиза психанула и ушла в свою комнату. Оглядев ее поняла, что здесь она не останется, но как отсюда уйти и куда она не знает. Ждать только Диму, но как она объяснит, что не девственица? От безысходности Лиза расплакалась. У нее даже не было подруг. Только Аня, с которой ходила со школы домой, но ей довериться было страшно.

Теперь Лиза поставила цель — найти отца. Для этого надо было где-то взять денег или заработать, чтобы поехать в Волгоград, там как сказала мать он живёт.

Через два месяца Лиза почувствовала тошноту, она стала преследовать девушку по утрам каждый день. Протянув так недели две, она начинала осознавать, что и месячных у нее давно не было.

Лизка очень испугалась. Что делать она не знала. Нужно было идти в аптеку за новомодными тестами, но там ее узнают и пойдут слухи по деревне идти.

Лиза поплыла по течению — никуда не пошла, живот рос, она его скрывала одеждой. Через два месяца живот сильно заболел, девушка записалась к гинекологу. Без родителей ее не хотели принимать:

— Поймите, мать пьяная, она не сможет дойти сюда, — плакала Лиза. Прием вела все та же Ирина Григорьевна, ей уже было под семьдесят. Она согласилась принять Лизу.

— А все та же династия, продолжаешь дело предков? — язвила акушерка осматривая девушку, — ну что тоже без мужа рожать будешь? Ты вроде не пьющая, из всей семьи самая приличная, зачем в пятнадцать лет с мужиками спишь?

— Меня изнасиловали, понимаете я, боялась признаться. Я не хочу рожать, сделайте что-нибудь, — плакала Лиза.

— Ну хоть отец нормальный или алкаш? Аборт все равно поздно делать, тут думать надо… — задумчиво произнесла Ирина Григорьевна, — заявление в милицию почему не написала?

— Отец не пьющий студент, он накинулся на меня, я не хотела с ним встречаться. Он из хорошей семьи, а заявление не написала, потому что не хотела сплетен, я даже маме не говорила — ответила Лиза.

— Ладно, иди пока, до следующего приёма. Попей то, что я тебе прописала. Аборта не будет, будем рожать, а там что-нибудь придумаем… Ирине Григорьевне стало жалко девушку, но деньги она любила больше.

Оставшись после работы Ирина Григорьевна позвонила в Волгоград.

— Здравствуйте, Олтарова беспокоит. Есть кандидат, анамнез хороший. Отец молодой не пьющий.

— Пришли фото и данные девушки, карточку ее медицинскую тоже, — ответили на том конце провода.

— Хорошо.

Через неделю возвращаясь из школы домой, мимо Лизы пронеслись три пожарные машины. Она увидела вдалеке чёрный дым, он шел со стороны ее дома. Лиза побежала к дому увидела, что он полыхает.

— Мама, мама — кричала Лиза, она хотела зайти на территорию двора, но пожарные ее не пустили. Лиза билась в истерике, ее успокаивал один из сотрудников пожарной части, подъехала еще и скорая помощь. В доме должны были находиться Рита и ее сожитель.

Из дома выбежала бата Маша и принялась успокаивать девочку, ей уже было за семьдесят.

Когда пламя потушили, от дома почти ничего не осталось. От матери Лизы и ее отчима практически тоже ничего. Лиза была ступоре, она не знала, что дальше делать и как жить. Она совсем одна, весь мир рухнул, а в ней еще живет человек.

Лиза переночевала у Маши, три дня она не выходила из дома. У нее не осталось ничего, Маша купила ей белье и ходила по деревне собирала хоть какую-то одежду. Были те, кто помогал, а были и те кто злорадствовал.

Останки Риты и Юрия похоронили социальные службы. Розыскать родственников Риты соседям не представилось возможным. Лиза приходила несколько дней подряд на кладбище и плакала. Она вспоминала время, когда были живы Вера и Рита. А этот тяжелый год, Лиза решила выкинуть из головы. Теперь был вопрос, где ей и на что дальше жить. Пока она жила у бабы Маши. В школу не ходила.

Когда об инциденте с Елизаветой узнала Ирина Григорьевна, сразу побежала звонить в Волгоград:

— Дело осложнилось, девочка несовершеннолетняя, потеряла единственного кормильца, сейчас ей детский дом грозит, что делать?

— В детский дом нельзя, недоносит, — отвечал голос на