— А вы кто им? — открыв калитку спросила Мария.

— Я бабушка Елизаветы, — опустив глаза прошеплатала Дарья Сергеевна.

— Батюшки, — закрыв рот рукой сказала баба Маша и зачем-то перекрестилась, как будто перед ней стоял покойник. — Проходите в дом.

Баба Маша провела женщину на кухню. Налила ей успокоительное и дала выпить.

— Спасибо, — ответила Дарья, выпила настойку пустырника.

— Как к вам обращаться можно? — спросила Мария.

— Дарья.

— Вот, Дарья, полгода назад у Уваренко произошло горе. Дом сгорел. Погибла Рита и ее недавний сожитель, — начала рассказывать Мария.

— А Лиза, Лиза где? — плакала Дарья.

— Лизу под опеку взяла наша акушер- гинеколог, она уважаемая женщина на посёлке. Пожалела ее. Сейчас Лиза учится в десятом классе.

— Бедная, девочка, как же так, столько горя пережила. А почему сгорел дом? Как они жили последние годы? — у Дарьи было много вопросов и мало ответов, — я перед ними очень виновата и не знаю как искупить свою вину.

— У Риты была хорошая подруга, Вера, пока они общались, Ритка держалась, не было даже мужиков возле, дети у них дружили. Она не пила вообще. А как Веры, не стало, так запила, да так сильно. Это в последний год ее жизни было. Мне так Лизоньку жалко было, пятнадцать лет, ей внимание надо было уделять, а Рите было не до неё. Еще и уголовника какого-то притащила в дом. Они вместе пили и подожгли его, случайно. Непотушенная сигарета, как сказали пожарные, — бата Маша рассказала, все что знает.

— Боже, а где деньги на похороны взяли?

— Что-то по социальной программе, что-то по поселку собрали. Девочке детский дом грозил. Ирина Григорьевна пожалела ее и удочерила, а почему именно она и откуда она ее знала…. Мне это не известно, — ответила Мария.

— Я должна узнать адрес Ирины Григорьевны, — сказала Дарья Сергеевна.

— Я вам продиктую как идти, напишите сами, а то я плохо вижу. И дам адрес ее работы, может туда вначале сходить, чтобы девочку не пугать?

— Хорошо, я сделаю как вы скажете, — ответила Дарья, хотя где работает акушерка она сама знала.

Дарья шла по улице, по ее лицу текли слезы. Она думала: "Вот ведь судьба какая, вначале Ирина Григорьевна согрешила, оговорив Ритку, а теперь получается искупила свою вину, Лизу удочерила.."

В поликлинике, где работала Ирина Григорьевна было много народу. Дарья заняла очередь к гинекологу и решила ждать. Посмотрела по расписанию, она еще успеет на автобус. Когда все люди разошлись и приём был уже окончен, Дарья зашла в кабинет.

— Здравствуйте, Ирина Григорьевна!

— Здравствуйте, вроде бы уже все прошли, кто на сегодня записан. Я вас в первые вижу. Вы не местная, с острой болью? — Ирина не узнала Дарью.

— Да, действительно, у меня, острая боль сейчас, — заплакала Дарья, — я бабушка Елизаветы Чижик — Дарья Сергеевна Чижик, помните меня?

У акушерки затряслись руки и ручка упала и покатилась на пол.

— И зачем вы приехали? — спросила она, подошла к двери и закрыла ее на замок.

— Я всегда присылала переводы Рите на содержание девочки, а тут полгода их никто не получал и я забеспокоилась. Приехала, а тут такое… — плакала Дарья.

— Я по документам опекун Лизы, что вы хотите сейчас? Она вас не знает, и вообще знает ли она о своем отце что-то. Я вообще не понимаю какая цель визита ко мне? — строго сказала Ирина.

— Не ругайтесь прошу вас, в жизни я столько ошибок сделала, бог меня накажет и сыну жизнь испортила. У него ни семьи ни детей, одни поездки — зато ученый. Никто не собирается у вас девочку забирать, но разве плохо если отец с ней общаться будет и помогать. Ей же скоро шестнадцать, потом она окончит школу, мы устроим ее в университет, — мечтала Дарья.

— Я подумаю над этим. Но сейчас не время, ее нужно подготовить к встрече с отцом. Я вам позвоню, — сказала Ирина Григорьевна.

— Вот мой телефон, он сотовый, на него можно звонить всегда, — сказала Дарья Сергеевна и покрутила диковинку в руках.

— Хорошо, я вижу, что вы очень обеспечены, — с сарказмом ответила акушерка.

Ирина была в смятении, она не знала что предпринять. "Елизавета должна узнать своего отца, даже если я буду препятствовать, рано или поздно они познакомятся. Мне нужно ее уговорить, чтобы она не говорила про беременность" — думала она.

Ирина Григорьевна пришла домой после работы, Лиза сидела за уроками, после выписки из больницы она с головой ушла в учёбу и уже успела нагнать пропущенную программу начала десятого класса.

— Тетя Ира, вы дома уже? — крикнула Лиза из комнаты, — я там легкий суп сварила и макароны по-флотски сделала.

— Да, я дома, ты золото, а не ребёнок, — Ирина пошла в ванную мыть руки.

— Тетя Ира, я уже не ребёнок, — грустно произнесла Лиза, — сегодня всё-таки написала письмо Диме, первый раз со дня смерти мамы. Рассказала все о своей жизни.

— Прям все рассказала? — удивлённо спросила опекун.

— Ну что вы, конечно про беременность я никому не рассказывала, я вообще про

это хочу забыть, — ответила Лиза.

— Вот и правильно, я на счет этого и хотела поговорить.

— Что-то случилось, тетя? — девочка вышла в зал и села возле грустной Ирины.

— Лизонька, ты знаешь, что твой отец и бабушка с дедушкой живы? Что тебе мама рассказывала?

— Мама долго говорила, что папа умер, и мы получаем пособие по потери кормильца, но недавно она обмолвилась, что отец оказывается жив, он бросил нас и нам шлет моя бабушка денежные переводы. И кстати, после смерти мамы мы не получали деньги, — рассказывала Лиза.

— Так вот, ко мне сегодня приехала твоя бабушка, она плакала и раскаивалась. Оказывается, твой отец не знал, что ты родилась, он думал, что твоя мать избавилась от ребёнка. А сейчас она хочет загладить свою вину. Видать совесть ее совсем замучила, — говорила Ирина, наблюдая за поведением девушки во время ее рассказа. Лиза очень удивилась и в глазах у нее показались слёзы.