Мои охранники устроились в стратегически-выверенных местах: двое у входной двери, один у прохода с кухни и еще один за соседним с нами с Гартом столиком. Его пытались пересадить к слугам, но он так глянул, что служанка убежала и спряталась в кухне. Стул свой он повернул из-за стола к нам и сидел полубоком, не притронувшись к еде, чтобы в любой момент иметь возможность выскочить из-за стола.

- Госпожа Арина! Госпожа Арина! - ворвавшийся с улицы с хлопком двери мужчина, был схвачен и обездвижен охранниками еще до того, как сумел сделать и пару шагов к нашему столику. - У-у-у! - взвыл он, сгибаясь от боли в вывернутых руках.

Я узнала одного из матросов и нахмурилась:

- Отпустите его!

Мужчине позволили выпрямиться, но не отпустили, подвели ближе.

- Что случилось? - удивилась я безмерно.

- Он мертв! - возмутился матрос. - Фарк мертв!

Матросы, повскакивавшие со своих мест, удивленно ахнули, услышав новость.

- Как это случилось? - нахмурился капитан Гарт.

- Он пошел в бар, чтобы отметить продажу жемчужины. Мы все пошли. Скинулись сразу на корабль и... и...

- Решили пропить остальное, - нахмурилась я неодобрительно.

- Нет, конечно, как можно! - возмутился матрос, но совсем неубедительно. - И Фарк... он... он просто раз - и умер.

- Да говори же ты толком, - Гарт стукнул кулаком по столу, и матрос взвыл - кажется, охранник сжал его плечо сильнее, чем раньше.

- Он начал болтать, - мужик чуть пришел в себя - развеялся хмель, и он стал говорить потише, почти шепотом. - Пил и болтал, как всегда у него бывает. Привирал, как обычно. Рассказывал про прекрасную жемчужину, которую продал сегодня... и кто-то спросил его, а откуда же та взялась, не украл ли. И Фарк возмутился: «Нет, - говорит, - как можно!» «А откуда же тогда жемчужину взял?» - смеялись вокруг, не верили в его рассказ. «Русалка подарила», - ответил Фарк. - У меня перехватило дыхание. - А потом он глотнул пива... и все... умер. Прямо там, за столом умер!..

Удивление, страх, шок, неверие - эмоции матросов окутали меня со всех сторон.

Тошнота опять подкатила к горлу. Я снова стала убийцей, пусть того и не хотела. Слезы закипели в глазах, но я быстро-быстро заморгала и задышала глубоко, пытаясь сдержаться, руки сжала так, что мои твердые когти до боли впились в ладони.

- И что? - спросила спокойным холодным голосом.

- И все, - удивленно откликнулся матрос.

- И ты бежал через город с дикими криками, чтобы сообщить мне об этом? - я высокомерно вздернула бровь. - Конечно, он умер, чего еще можно было ожидать?..

- Но... - матрос явно растерялся, а я обвела остальных взглядом.

- Клятва есть клятва. Не передо мной, но перед Океаном и Луной.

Впечатлившийся мужчина минуту что-то соображал, а потом изобразил на лице жалостливое выражение и запросил:

- А можно я к вам вернусь? Я очень-очень хочу работать слугой. Правда-правда. Я не хотел уходить с Хоруфом, он меня ввел в заблуждение...

- Хватит, - подняла руку я. - Кто ушел - пусть тем сопутствует удача. Я ни на кого из них, даже на Хоруфа, зла не держу. Я даже благодарна ему за то, что он отдал мне свою последнюю рубашку на острове, - я чуть покраснела, припомнив тот случай, когда умудрилась явиться перед людьми без верхней одежды. - Просто держите рот на замке - и все будет в порядке.

- Но... - проблеял мужчина, но, повинуясь знаку капитана Гарта, полуорки уже тащили его прочь из гостиницы.

Я заметила, что капитан Гарт в задумчивости потирает тыльную сторону правой ладони, где на его руке было изображение чешуйки, и усмехнулась невесело.

Что же такого я в ту ночь натворила?..

Четыре серебряных монеты.

Я поперхнулась, услышав, в какую сумму встала мне одна ночь для всех в гостинице с обедом и ужином (завтрак еще только предстояло оплатить). Аппетит немедленно пропал, я отложила ложку на край тарелки каши с кусочками фруктов и ягод и присосалась к чашке с чем-то вроде компота. У служанки челюсть отвисла, когда я с утра заказала кашу на всех своих людей, включая детей, правда, еще к ней подали что-то вроде мясной нарезки с хлебом и сыр. Сейчас я обвела все это изобилие испуганным взглядом, гадая, в какую же сумму встанет моя фантазия. Соскучилась по привычной пище, называется.

- Это как так вышло? - спросила, наконец, оторвавшись от сладкого напитка. - Это такие цены в городе, что ужин на полтора десятка человек стоит как месячное жалование матроса?

Оказалось, что нет, дело не во мне лично, а в том, что меня отнесли к купеческому сословию. Две комнаты: для охраны с семьями и для матросов, а также сытное питание для них встало всего лишь в одну серебрушку. А вот комнаты для нас с капитаном Гартом, который, имея статус поверенного и приличную одежду, не мог спать вместе с матросами, и так же два приема пищи нами стоили еще три серебряных монеты.

Я попыталась разобраться в этой калькуляции более подробно, и была удивлена ответом -капитан Гарт понятия не имел, сколько что стоит конкретно.

- Это неприлично, - попытался он объяснить мне, косясь в сторону, будто опасаясь, что нас могут услышать.

- Как это? - не поняла я.

- Купцу неприлично считать медяки, - пояснил он мне, озираясь. - Я не могу пойти и спросить, сколько именно стоит наш ужин или ночлег, нам называют только общую сумму.

«Вот так подход,» - удивилась я.

- А если я все же спрошу? - попыталась докопаться до истины и увидела совершенно шокированный взгляд.

- Это крайне, - он выделил слово голосом, - крайне неприлично.

- То есть мне не ответят? - предположила я.

- Нет, конечно. Ответят. Но это испортит вашу репутацию. Напрочь испортит, - покивал он для убедительности.

- В смысле? - я совершенно ничего не поняла.

- Считать медяки - это неприлично, - повторил он снова. - Если кто-то узнает, то есть два варианта, что могут подумать: или человек крохобор или у него все настолько ужасно с деньгами, что он не в силах позволить себе приличный образ жизни.

- И с таким никто из купцов не будет иметь дело, - сообразила я, наконец.

Капитан Гарт кивнул с явным облегчением, раз я все поняла, и продолжил есть. Я же растерянно помешивала содержимое тарелки, утапливая ягоды и кусочки фруктов в белесую массу, отдаленно похожую на манку. Вопроса, как они узнают, я задавать не стала - и так понятно, о новом человеке постараются вызнать все возможное, прежде чем заключить договор. А, если это настолько идет поперек традиций, то понятно, что просто так мимо ушей прислуга такой вопрос не пропустит.

- А если не самим спросить, а отправить спрашивать слугу? - предложила я.