Гили широко развел руки ладонями вверх и растопырил пальцы, демонстрируя на кончике каждого из четырех большие выступы, похожие на присоски. Это был его приветственный жест.

Его мясистое горло слегка колыхнулось, когда он заметил Аджайю. Он приблизился к ней, протянув руки в знак приглашения. Пока он ее разглядывал, зрачки быстро расширялись и сужались. Она с таким же любопытством придвинулась ближе.

– Привели наконец. Темную. Джейн светлая. Здесь меньше светлых, чем темных, в этой группе. – Он всегда замечал детали.

Джейн не имела представления о том, как Плиганы воспринимают световой спектр и различают ли их глаза цвета так же, как человеческие. Но он несколько раз прокомментировал разницу в цвете их кожи. Фактически он объединял Сектилиев и Рона, потому что на Плиге было достаточно УФ-излучения, чтобы вызвать автономную реакцию меланина на их коже. Джейн описала их как разные виды, и ему стало интересно; он спрашивал о различиях и сходствах, но, казалось, все так же объединял их в одну группу. Он посчитал различия между Сектилиями и людьми менее очевидными, чем различия между его собственным видом и гостями.

Впечатления, что Плиганы, как вид, не подверглись влиянию Сектилиев, не складывалось. За многие годы у них было много инопланетных посетителей, хотя сейчас они появлялись все реже. Согласно базе данных корабля, Плиганы вызывали любопытство среди ОРР. Расы прилетали, изучали их биотехнологию и даже безвозмездно брали в свои родные миры щепки Дерева, чтобы попытаться повторить их результаты. Но Дерево весьма разборчиво в условиях, и оно засыхало и умирало там, где не жили Плиганы. И хотя Плиганы вовсе не были ксенофобами, у них не возникало желания покидать свою планету. Когда Джейн спросила Гили об этом, он с негодованием пробормотал: «Зачем кому-то хотеть жить субоптимальной жизнью?»

Он часто спрашивал о доме Джейн и о том, какой тот из виду. Казалось, его пугало, что у нее нет своего Дерева или чего-то подобного.

– Пройдемте и на производство, – сказал он, удаляясь вразвалку. Пружинистая походка Плиганов чем-то напоминала пингвинью, но не совсем. Если в редких случаях, чтобы куда-то дотянуться, Плиган полностью выпрямлял ноги, он становился ростом выше, чем люди. Иногда Джейн видела, как кто-то из них (обычно ребенок) подпрыгивал, но это было редкое явление. В основном они держали колени согнутыми и ловко садились на корточки, когда останавливались. Они лишь слегка приподнимали свои тела, пружиня на согнутых под углом сорок пять градусов ногах.

К прогулке по прозрачному полу, особенно на такой большой высоте, еще нужно было привыкнуть. Джейн старалась не смотреть вниз. Аджайя крепко сжимала руку Рона, но у всех остальных проблем, похоже, не было. Пока они продвигались по лабиринту архитектурных сооружений Плиганов, Джейн быстро теряла чувство ориентации, не понимая, откуда они пришли.

Они проследовали мимо Плигана, которому, похоже, было трудно ходить. Ноги Плиганов располагались далеко друг от друга под углом почти девяносто градусов от центра, и они держались за стену, раскачиваясь из стороны в сторону, вместо того чтобы шагать ногами поочередно. Похоже, они прикладывали неимоверные усилия, чтобы добраться до места своего назначения, и Джейн подумала, что передвигаться стало бы значительно проще, если бы они просто отталкивались в прыжке, распрямляя свои ноги.

Она прикусила губу, но решила задать вопрос, только после нескольких поворотов, когда будет уверена, что ее не услышат. Она изо всех сил пыталась придумать, как отблагодарить Плиганов за их работу, и, возможно, это был способ помочь. Гили очень часто говорил о том, как они живут оптимальной жизнью, но походка тех индивидов не казалась Джейн оптимальной.

– Гили, тот, мимо которого мы прошли, ну тот, что с трудом передвигался, он раненый или старый? Может, у него какая-то болезнь – тогда мой мастер-целитель попытается помочь.

Гили остановился и обернулся.

– Это был Хуна. – Гили на мгновение задумался, его похожие на металлические глаза вращались в орбитах. – С каждым поколением мы ищем мутацию, это главная цель для нас как вида и для Существования: новые возможности. Мы такими становимся, Джейн. Так мы перерастаем в нечто лучшее, делаем Существование более оптимальным, именно более. Когда-то мутации дают желательные черты, а порой нежелательные. В дикой природе черты, которые являются желательными, делают выживание потомства более вероятным. Так меняется население. Это естественно. Так работает эволюция, понимаешь?

Джейн кивнула. Она внимала каждому его слову.

– Бывают случаи, когда одна мутация приводит как к желательным, так и к нежелательным чертам в одном индивидууме. Среди Разумных нежелательное должно допускаться, чтобы могла развиться желательная черта. Со временем мы надеемся свести к минимуму плохое, чтобы повысить уровень хорошего. Ты понимаешь?

Джейн размышляла о том, что узнала о Рое и как случайные генетические мутации снова и снова спасали этот вид от исчезновения, позволяя ему воссоздавать себя столько раз, что он больше не напоминал свою самую раннюю форму. Каждая последующая мутация позволяла ему занять еще одну биологическую нишу, пока его выживание как вида не было определено и он не стал галактической чумой. Определенно отрицательная черта, но только не для насекомых Роя.

– Значит, – начала она, – конформация ног Хуны менее желательна, но у него есть еще одна черта, которая оправдывает немощность?

– Ты понимаешь, – прошелестел Гили. – Мы не всегда можем узнать, куда повернет мутация, только по одним генам в зиготе[6]. Это слишком сложно. Гены должны иметь выражение для понимания. Я согласен, Хуна немного страдает, но также проявляет исключительный интеллект. Он – один из наших самых умных и плодотворных генетиков. В настоящее время он понимает эту концепцию лучше, чем кто-либо. Он не обращает внимания на трудности при ходьбе, потому что знает, что его гены создают новых детей с более оптимальной жизнью. Мы стремимся к идеалу Кунабул. Мы их последователи. Они делают нам много подарков, много благословений, каждый день.

Гили остановился у станции сока, и, похоже, их разговор о Хуне подошел к концу. Станция была встроена в нишу, расположенную напротив ствола – одно из многих мест, где отслаивалась кора. От ствола отходили два причудливо выпуклых нароста с выступающими из них кранами. На полу под ними стояли два резервуара – один с аккуратно сложенными чистыми, глубокими и широкими мисками, а другой – для использованных, небрежно бросаемых внутрь. Гили достал чистую пластиковую миску, наполнил ее и протянул Джейн.

– Хочешь пить? – спросил он. Она сдержанно фыркнула. Опять этот сок. Она объяснила Аджайе, что из одного крана бежит сок, а из другого – вода.

Сделав небольшой глоток из пятнистой кремовой миски, Джейн передала ее Гили. Поднеся миску к губам, он наклонил ее, осушил до дна и жестом пригласил всех:

– Лучший при жажде напиток.

Удовлетворенный, что все напились, Гили заковылял дальше и спросил: