Другой на моем месте, может, и стал бы расспрашивать, кто да что, но только не вольный сталкер Минор. Много чести. Зато самое время проявить каплю благородства.

— Совет да любовь, — почти искренне пожелал я. Отодвинул к краю пустую тарелку и обратился к сталкерам: — В треньку соорудим партеечку?

— Да погоди, — отмахнулся Дрой. С любопытством уточнил у девушки: — Ты чего, серьезно собралась в Зоне расписываться? Негде же…

Она покачала головой.

— Нет, не в Зоне. Завтра я ухожу за Периметр, возвращаюсь в Киев.

Дрой неопределенно угукнул, а Зеленый многозначительно выпятил нижнюю губу.

— Поверь, там такая же бесконечная человеческая глупость, как и здесь, — сказал я, так и не посмотрев ей в глаза. — И сегодня днем я снова в этом убедился.

— Возможно. Но, может, хоть там мне будут иногда дарить цветы.

Я пожал плечами и накатил полстакана. Пошло плохо: глотку обожгло, желудок неприятно сжался. Я закашлялся.

Перед глазами вдруг возник образ бойца с угловатым профилем — черным, как сама тьма. И холодный ветер незримым щупальцем опять коснулся меня, заставив сердце пропустить удар. Незнакомое существо словно бы застряло на границе двух миров: оно никак не могло определить, в какую сторону шагнуть.

Я поморгал, отгоняя наваждение.

Кажется, всерьез переутомился. Может, пора завязывать на сегодня со спиртным и отправляться на боковую?

Лата продолжала буравить взглядом мой лоб.

Надо же, замуж она намылилась. Поглядите только. Дива, блин, всея Украинской Руси.

Постой-ка, постой-ка, Минор. Не суетись. Неужто этот факт и впрямь тебя задевает?

Я внимательно прислушался к ощущениям.

Нет, нисколько.

До лампады мне, пусть хоть одалиской в гарем запишется…

Музыка, привычным фоном ухающая из колонки, внезапно стихла. За спиной послышался топот, шум, Юра Погуляй из клана Лося вскочил со своего места и крепко выругался.

Я обернулся. Зеленый с Гостом тоже привстали. Лишь Дрой продолжил невозмутимо прихлебывать чай и вполголоса рассуждать о перспективе регистрации браков в Зоне, хотя Лата его не слушала.

Возле входа столпились сталкеры, загораживая обзор.

Чижик с сосредоточенным видом порылся в ящике и протянул над стойкой научную аптечку. Из-за сдвинутых плеч вылетела окровавленная тряпка, кто-то сдержанно застонал. Нам пришлось встать и подойти ближе, чтобы выяснить причину шебуршения.

— Ну-ка, двиньте мослами, — цыкнул я на желторотиков, сгрудившихся в проходе. Молодые сталкеры расступились.

Ни фига ж себе! Да тут кровищи, как на бойне. Кому-то сегодня шибко не повезло.

Птичка-интуиция тревожно тюкнула в затылок, принеся на своем крошечном клювике чувство беспокойства.

На полу в неудобной позе лежал Вовка Бритый — стреляный малый, который, несмотря на юные лета, успел заслужить уважение ветеранов и пользовался заслуженным авторитетом среди вольных бродяг. Бронежилет парню уже помогли снять, и среди клочков разорванной химзы были видны раны, которые Юра Погуляй ловко протирал перекисью и тампонировал. Кровь под его пальцами пузырилась.

Сам Вовка морщился от боли и прижимал к разбитой в фарш скуле пакет со льдом. Один глаз полностью заплыл, парочки верхних зубов не хватало, переносица горбилась от разбухшей гематомы.

Кто-то умудрился знатно ухайдакать мастера спорта по кёкушин карате. Огнестрельных ран я навскидку не заметил, что показалось еще более странным. Вовка считался одним из самых сильных сталкеров в рукопашной схватке.

— Ты с псевдогигантом, что ли, нос к носу сошелся, родной? — словно прочтя мои мысли, спросил Гост.

— Если б, — потерянно озираясь, ответил Вовка. — Чудо-юдо какое-то набросилось возле развилки, ствол сразу из рук вышибло и давай мутузить — насилу отмахался. На шоссе метрах в ста отсюда валяется. Пойдите притащите — у меня сил не хватило.

— Мутант? — деловито спросил подошедший Фоллен.

— Не похоже. А если и мутант, то я таких раньше не видал.

Хозяин «№92» пыхнул папиросой и сделал знак двум вышибалам. Они двинулись к выходу, надевая на ходу броники.

— Осторожней, — крикнул Вовка вдогонку. — Если этот черномордый очухался, кости может переломать.

Видали мы сегодня таких черномордых, знаем.

Я нагнулся к пострадавшему и негромко уточнил:

— Это же был не чернокожий, верно?

Вовка повернул ко мне здоровый глаз, сфокусировался и медленно кивнул.

— Да, Минор, точно гуторишь. Я, конечно, не могу на сто процентов ручаться — там темновато было, — но на негра он не походил. Рожа скорее напоминала черную маску. Корявую такую, угловатую, что ли… А ты откуда про него знаешь?

— На внешнем КПП сегодня видел, — сказал я, не уточняя, что солдат там был не один.

— Серьезный боец. Едва голыми руками меня не вырубил. Глянь, как пузо подрал. — Вовка мотнул головой на бинты, которыми Погуляй уже стал обматывать его торс. — Будто не пальцами, а когтями орудовал. Может, и впрямь тварь какая, а я в полутьме за человека принял?

— Может, — не стал спорить я, вставая. — Поправляйся, брат.

— Спасибо.

Я взял под локотки Зеленого с Гостом, отвел их к нашему столику и усадил рядом с умолкшим наконец Дроем. Фоллен проводил нас подозрительным взглядом, юркнул за стойку и принялся о чем-то шептаться с Чижиком.

— Час назад на южном блокпосту был прорыв, — без предисловий начал я. — Я как раз через Периметр лез и невольно увидал весь балет.

— И? — прищурился Гост.

— Отряд этих черномордых в течение пары минут продавил военизированный караульный расчет.

— Значит, нападающих было несколько? — уточнил Зеленый.

— Да. У них и снайпер был, и действовали они скоординированно. Это профессионалы.

— Бывает, — пожал плечами Дрой, не особо вникая в суть дела. — Мало ли группировок, которые с военными на ножах.

— Так-то оно так, — хмуро сказал я, искоса наблюдая за Фолленом. — Но это не «Долг», не «Свобода», не «Монолит» и не «чистонебовцы». Это не бандиты и не ренегаты.

— Намекаешь, что в Зоне появилась новая организованная сила?

— Плоть его знает.

Лата внезапно протянула мне ПДА.

— Всплыло в сталкерской сети. Глянь, тебе должно быть интересно.

— Резюме жениха? — съязвил я.

— Читай. Только что инфу с гарнизонного сервака слили.

Принимая из ее теплой ладони компьютер, я поймал себя на мысли: интересно, буду ли скучать по этому сомнительному теплу? Чиркнул по лицу девушки взглядом, отметил знакомую складочку между бровей — злится на саму себя, еще бы, — и решил не забивать голову розовыми соплями. Пусть катится за призрачным счастьем куда угодно. Дура.