придушить этого мерзавца, а теперь была счастлива видеть как самого дорогого и родного для себя человека.

Меня не съедят медведи. Я не умру от голода, и когда-нибудь у меня будет секс. Господи, какое счастье!

Кажется, он не ожидал от меня такого порыва – его огромное тело было напряжено словно камень. Только лишь спустя несколько секунд он опустил на пол сумку, которую держал в руках, и осторожно приобнял меня за талию.

— Ты чего это, мажорка?

— Я боялась, что ты не вернёшься, — надрывно всхлипнула я и, кажется, даже икнула. — Тебя не было так долго... Не оставляй меня здесь одну, пожалуйста.

— Я просто ходил забрать вещи из машины.

Сквозь потихоньку ослабевающие тиски паники я ощутила, что мне приятно его прикосновение. Не захотелось ударить по рукам и вновь отойти на дистанцию. Это было чертовски странно.

— А где машина?

— Я отогнал её ещё ночью, когда ты спала. Этот дом числится нежилым, пусть таким и остаётся.

— Мог бы предупредить! — я снова всхлипнула в его обтянутое чёрной футболкой плечо. А он, кажется, улыбнулся.

— Так я предупредил.

— Ты запер меня!

— Такова необходимость, я за тебя головой отвечаю.

Я вдруг поняла, что мы стоим вот так, тесно прижавшись друг к другу, как-то слишком уж долго, и, признаюсь, отцепилась от него с большой неохотой. Даже ощутила некое неудобство оттого, что стою вся такая зарёванная перед ним. Страшная, наверное.

Хотя темнота, которая стала уже привычной, наверняка скрашивала мой позор.

— Тут мои вещи? — кивнула на валяющуюся у ног сумку и, получив в ответ короткое "да", опустилась на корточки. Открыв молнию, выудила пакет с логотипом популярного масс-маркета, в котором лежали дешёвые тряпки. Все с ценниками. Чёрная футболка, джинсы, носки, нижнее бельё, тряпичные кеды и нелепой расцветки худи. Даже в сумерках я смогла разглядеть эту безвкусицу.

Размер мой. Но...

— Это не мои вещи.

— Прости, заезжать к тебе домой и копаться в твоём гардеробе времени не было.

— А в магазин забежать время, значит, было?

— Если они тебе не нужны... — он протянул руку, намереваясь забрать всё обратно, но я прижала тряпки к себе, защищая.

— Нужны! Это платье... когда мы выберемся отсюда, я его сожгу! Я его уже просто ненавижу!

Он снова улыбнулся, блеснув в темноте белыми зубами. И не знаю почему, но я радовалась, когда он снимал свою непроницаемую маску и становился похожим на живого человека, а не на робота в форме спецназовца.

— И всё-таки я по-прежнему не отказалась бы помыться, — разбавила первой неловкую паузу. А она была именно неловкой, в его присутствии подобное происходило впервые.

Не нужно мне было так откровенно на нём виснуть, а то подумает ещё непонятно что…

— Воды в ду́ше нет, но тут неподалёку есть озеро, я уже говорил.

— Ты серьёзно? — хотя глупо спрашивать это у такого человека, как Найк. Меньше всего он был похож на шутника.

— Серьёзно.

Господи, пусть это всё окажется дурным сном! Ну за что?

За что-о?!

Я же всегда старалась переводить деньги нуждающимся и практически не ставила дизлайки!

Вздохнув, я затолкала вещи обратно в пакет. Всё, кроме обуви. Оторвав ценник, обула на удивление удобные кеды, потом сунула пакет в спортивную сумку и повесила ремешок на плечо.

— Тогда пошли уже на твоё озеро!

Часть 7

* * *

На улице было темно. Не просто темно, как это бывает ночью в городе, тут была реальная темнота – ни единого электрического огонька! Но звёзды... сегодня их здесь было несчётное количество. Тысячи. Миллионы. Миллиарды! Никогда в своей жизни я не видела столько звёзд, даже в национальном парке Чако Нью-Мексико, где ночи считаются одними из самых звёздных в мире.

Я шла рядом со своим молчаливым телохранителем и почему-то прокручивала в голове наше неуклюжее объятие. Вроде бы ничего такого, но из памяти это никак не выходило.

— Ну и где твоё озеро? — задала вопрос, лишь бы не молчать.

— Уже совсем скоро.

И действительно, буквально через пару минут мы вышли из густых зарослей прямо к берегу реки. Большой, неестественно гладкой. Словно это не вода, а расстеленное шёлковое покрывало в крошечных сверкающих точках страз.

Бросив сумку на траву, я осторожно прошла по скрипучему мостку и, скинув один кед, опустила большой палец ноги в воду. Не холодная, но нырять всё равно было страшно. И брезгливо. Я никогда не купалась в подобного рода водоёмах, но липкое от пота тело требовало забить на всё.

— А вдруг тут кто-нибудь водится? — спросила, не оборачиваясь.

— Кто, например?

— Ну, не знаю. Какие-нибудь хищные рыбы.

— Пираньи? — он явно улыбнулся.

Да он снова надо мной стебётся! Хотя и вопросы мои реально идиотские.

Прекрати уже вести себя так, иначе у мажорки появится приставка "тупая".

— Отвернись, — бросила я и, дождавшись, когда он повернётся всем корпусом ко мне спиной: — Сумку дай.

Он, не оборачиваясь, протянул мне пакет с купленными вещами и прихваченным из дома мылом.

Это сюрреализм какой-то, не иначе. Не знаю, что там такое приключилось, кто и почему на меня покушался, но это должно быть что-то нереально важное, чтобы уже на целые сутки заточить меня здесь, на этом отрезанном от большого мира одиноком островке.

Ужасно не хватало связи с папой, если бы я поговорила с ним лично, мне было бы спокойнее, но Найк сказал, что это невозможно, и я свернула эту тему. Не хотелось выглядеть капризной стервой, которая в свои восемнадцать никак не может осознать всю степень серьёзности.

Под платьем лифчика не было, поэтому я, воровато обернувшись на своего телохранителя и убедившись, что он по-прежнему не смотрит, быстро стянула с себя неудобную тряпку и прикрыла грудь рукой.

Было ужасно неловко раздеваться перед незнакомым мужиком, но попахивать как работник сталелитейного завода не хотелось ещё больше.

Я не боялась, что он вдруг озвереет и кинется меня насиловать. Те, кто работают на моего отца, знают, чем это чревато. Если он не смертник, то никогда не посмеет даже взглянуть. Но это при условии, что он не смертник.

А вдруг всё-таки...

Я снова быстро обернулась: он стоял спиной и явно не собирался ни насиловать меня, ни даже подсматривать. Это... слегка уязвило. Голая красивая девушка устроила стриптиз, а он