– Туда-сюда каждый день не наездишься. Уйдет часов пять, не меньше.

***

Дорога тянулась нестерпимо долго и нудно. Временами казалось, что машина танцует под музыку французских вальсов, пойманных на какой-то волне. Она кружилась: пять метров вправо- десять влево, и кружились головы у пассажиров.

И это еще хорошо, что вальсы, весь первый час пришлось слушать греческие псалмы, выводимые мужским хором. Брата Марко музыка совершенно не раздражала, он удобно расположился на заднем сиденье и просматривал бумаги, не обращая внимания на красоты, а для Дамиана псалмы несомненно были привычным аккомпанементом в пути. В конце концов Саша не выдержала и пообещала орать во весь голос русскую попсу, если тягомотина немедленно не прекратится. Ну, вальсы – так вальсы…

Но виды! Как только пропали из виду деревни, за окном машины появились такие пейзажи, что только успеваешь затаить дыхание, как снова восклицаешь– ах! – на следующем повороте. Густые леса, зеленые луга, узкие быстрые речки, снежные шапки над высоченными горами. Навстречу не попадалось ни одной машины и казалось, сербский монах развлекается, еле касаясь руля и продолжая выписывать повороты.

– Маленькая страна, за день объедешь! А дорога все не кончается, – ворчала Саша. Голова кружилась, хотелось выйти из машины, лечь в траву на зеленом лугу и послать всех очень надолго и очень далеко.

– Вчера всю страну посмотрели, – ехидно сказал Дамиан, вспомнив Сашины слова. – Теперь и на крышу забрались.

– На какую крышу?

– Дурмитор называют крышей Черногории. Крепитесь, Александра! Или можно называть вас Саша?

– Конечно, можно! А долго еще?

Монах указал вперед. Расступился густой лес и огромной темной тучей нависла впереди гора, да такая, что вершины в облаках почти не было видно. Внизу у самой горы притулились небольшие скромные домики, некоторые казались такой рухлядью, что в них страшно было бы заходить.

Машина проехала вдоль деревни, а Саша с тоской вспоминала средневековые тосканские борго. Такой бедноты она, конечно, не ожидала.

Но вот Дамиан притормозил, и повернул влево. Среди густых деревьев метрах в трехстах от ближайших домов стоял приличный с виду двухэтажный деревянный коттедж. Монах вышел из машины, привычным жестом поправил цепочку от скрытого под темным жилетом креста. Но это не обмануло хозяйку коттеджа, сразу определившую, кто здесь главный.

Вслед за ней выкатился невысокий полный священник, поцеловал руку Дамиану – Ваше Высокопреподобие! – Вежливо поздоровался с остальными и крепко обнял Лиса.

– Я уж решил время не терять… распорядился… Ана сейчас покажет вам комнаты, и соберемся в столовой, обед готов. Сразу и поговорим.

На первом этаже располагалась маленькая стойка регистрации и столовая с парой дубовых столов, большой печью и кухней, откуда доносились умопомрачительные запахи. Так как ни ресторанов. ни даже магазинов на пути Саша не заметила, она тут же поинтересовалась у хозяйки, можно ли здесь поужинать. Сколько можно голодать! А еще говорят о неспешной жизни в Черногории… в Италии уже три раза поели бы, и обстоятельно.

– Dinner… э… supper! – но хозяйка непонимающе улыбалась. Мол, и рада бы помочь гостье, но не понимаю ни слова. – Ужин! – Наконец сказала Саша по-русски.

– Вчера! – Заулыбалась еще шире хозяйка.

– Нам не надо вчера, нам надо сегодня! Ну, и завтра, наверное!

Хозяйка снова что-то залопотала, пару раз показала на столовую и повторила: – Вчера.

Сзади раздался смех. – Она говорит, что ужин здесь, в столовой. Все будет готово. – Дамиан явно наслаждался сценой.

– Она говорит, что вчера!

– Она говорит, что ужин! Не вчера, а «вэчера» – это ужин по-сербски. А вчера – юче. Сегодня – данас. Завтра – сутра.

– Слушайте, как вы на этом языке разговариваете? Ну, ладно, ужин – вчера, а завтра – с утра…

– Су́тра, Саша!

– Так вот, даже это ладно! Но как, как можно сказать «трг» или «крст» – как это можно выговорить! Без единой гласной!

– А вы тяните букву р. И тогда не будет никаких проблем.

И Саша зарычала, выговаривая «крррррст» под смех монаха.

Отец Коста попытался распрощаться с компанией, заверив, что ему было безумно приятно, (хотя он заметно тяготился ролью переводчика). Но Бальери и Иван схватились за молодого священника, ожгли умоляющими взглядами. Без Косты они потеряли бы всякую связь с миром.

– Не волнуйтесь, Коста появится завтра, я за этим прослежу. Сам лично его привезу, – заверил Дамиан, а Саша расстроилась:

– Так вы не останетесь с нами?

– Нет, но я буду приезжать каждое утро. А пока давайте, наконец, услышим от уважаемого протоиерея Слободана, что же здесь случилось.

Наступила тишина, пока хозяйка ставила на стол огромную сковороду со скворчащим мясом и картошкой.

– Jagnjetina ispod sača!

– Ягнятина! – перевел Коста. – Золотистая картошечка, сочные томаты, кольца репчатого лука, бульон и белое вино. Все просто запекается в печи. А сач- вот этот котел так называется, – кивнул он на сковородищу.

Хозяйка уже несла новые блюда.

– Zeljanica! – она гордо водрузила на стол целый противень с ароматным пирогом с поджаристой корочкой.

– Его пекут на тонком тесте с большим количеством начинки из рассольного сыра, яиц и зелени.– важно пояснил Коста.

Под коричневой корочкой скрывалось тесто, пропитанное сыром, мятой, еще какой-то зеленью. Горячий, нежный и влажный пирог одним видом вызвал острый приступ голода.

Бутылки белого и красного вина, уже знакомый Вранац и прохладный легкий Крстач еле уместились в центре заставленного стола. Тишина прерывалась лишь звуками разливания вина в бокалы.

Наконец все было съедено подчистую, люди откинулись на спинки стула. Какое тут обсуждение, тут полежать бы!

Стол тут же опустел, но на месте тарелок оказались рюмки и бутылка со светлой жидкостью.

– Дуньевач! – Коста разлил до краев обжигающий, ароматный айвовый самогон.

– Вам же ехать! Да в темноте и по таким дорогам! – ахнула Саша.

Сербы посмотрели на нее с удивлением – о чем это она беспокоится? А девушка вспомнила прочитанное где-то: серба не перепьет даже русский. Когда наши падают под стол, сербы только начинают разгоняться. Да, не зря и в монастырях и за столом сразу подносят ракию, сербский самогон. Тренированные они тут!

– Так что тут происходит, отец Слободан?

Пожилой священник вздохнул.

– Даже не знаю, с чего начать… Год назад умер в деревне младенец. Вроде бывает такое, врачи только руками разводят, как-то это называется… вроде синдром внезапной младенческой смерти. Прошло месяца три – умерла девушка, Радойка. Упала со скалы в лесу, оступилась, говорят. И такое бывает, но люди заволновались. Полиция посчитала несчастным случаем, а народ зашептался, что была она бледная как смерть и не кровинки в лице, когда нашли. Можно подумать, в смерти