class="p1">– Жаба, конечно, – буркнула Ирка, возясь с плеером на компе. Жаба злобно на нее посмотрел, но перечить не стал и, поднявшись с дивана, сгреб в охапку кучку налика.

– Вот когда-нибудь прозреете и скажете: «Да, Балалай. Ты был неебаца прав», – сказал Олег, когда мы, разомлев от съеденного и выпитого, развалились кто где по Иркиной квартире. – Увидите. Каждый волосатый приходит к этому осознанию.

И мы прозрели. Вернее, сделали вид, что прозрели. За всем этим пафосом и нетаковостью скрывались все те же обычные пацаны и девчонки с Окурка. Поначалу единственное, чем мы отличались от сидящих на кортках у подъезда ровесников, так это внешним видом. А внутри были все теми же.

Могли обматерить прохожего, доебаться до забредшего не в свой район, дать пизды соседу или нагрубить родителям. Но в чем-то Балалай все же оказался прав: отличия, хоть и порой незначительные, были. Из нашей компашки четверо после школы отправились учиться, а у Балалая за спиной была музыкальная школа, да и в музыке он шарил получше, чем Жаба. Соседские пацаны, в отличие от нас, ничем таким похвастаться не могли.

Живший на втором этаже Рак, впервые увидев меня в неформальском прикиде, выпал в осадок и замер на площадке, открыв рот. Его вечно мутные глаза совсем погасли, словно увиденное нанесло ему непоправимую травму. Я же настороженно стоял напротив него, гадая, что произойдет. То ли Рак доебется, то ли отодвинется в сторону и даст мне пройти. Второго варианта не случилось.

– Дьяк, а ты чо эт? – настороженно спросил Рак, когда к нему вернулся дар речи.

– Чо? – набычившись, спросил я, опуская глаза и осматривая свою майку с принтом «Каннибалов», черные джинсы и батины черные берцы. На боку поблескивала тяжелая цепь, которую я отрыл в кладовке. Осталась от бабкиной собаки, а папка так и не успел найти цепи применение. Зато я нашел.

– Нифер, типа? – с угрозой бросил он. – Хуль у тебя черти на груди какие-то?

– Тебе не похуй? – вопросом на вопрос ответил я. Рака я знал давно, и несмотря на грозный вид, он был внутри тем еще ссыкуном. Правда, последний раз мы дрались лет семь назад, но я почему-то был уверен, что Рак остался все тем же Раком.

– Ты чо такой дерзкий, а? – Рак сжал кулаки, но в драку кидаться не спешил. – Пизды давно не получал?

– Отъебись, – я легонько пихнул его в сторону, и Рак неожиданно легко отступил, словно толчок был куда сильнее. Его сплюснутая рожа перекосилась от ярости, а вытаращенные глаза вылезли еще сильнее из орбит.

– Попутал, нахуй?! – задохнулся он и, подскочив, замахнулся на меня. Но я легко ушел от его вялого удара и двинул в ответку ему в бок. Видимо, попал куда надо, потому что Рак скривился и, шумно выдохнув, осел на пол. Всего на пару мгновений, но мне хватило их, чтобы отстегнуть от пояса цепь. Рак, не замечая цепи, кинулся на меня и заревел. – Чмо, блядь! Ща я те…

Он не договорил, потому что я резко перекрестил его цепью по ебалу. Бледная кожа сразу пошла пятнами, и на ней выступили жуткие гематомы, а сам Рак рухнул на пол, заливая его кровью из разбитого носа и разбитой губы.

– Попутал, нахуй? – рявкнул я, передразнивая и снова замахиваясь на него цепью. Цепь, лязгая, дважды хлестнула Рака по спине, заставив того взвыть и закрыть руками голову. – До лохов на улице доебывайся, гнида, блядь. Черт ебаный!

– Хорош, слышь. Ёбу дал? – просипел он, но я уже и сам остыл. Пнув Рака в живот, я вернул цепь на место и, перешагнув соседа, поплелся на свой этаж. В висках шумело, сердце скакало, как безумное, но на бледных губах витала довольная улыбка.

Вечером ко мне пришли. Открыв дверь, я увидел на площадке наших старшаков. Рыка, Буру, Синего и Залупу, из-за спины которого выглядывал Рак. Я слабо улыбнулся, увидев, что его рожа опухла, один глаз заплыл, а нос неестественно свернут в сторону.

– Пойдем потрещим, – коротко велел Рык вместо приветствия. Хмыкнув, я пожал плечами, сунул ноги в шлепки и вышел на площадку, прикрыв за собой дверь. Но пацаны не стали вести разговор на виду у соседских дверей, и Рык мотнул головой, как бы приглашая, после чего пошел по лестнице наверх. Я знал, куда меня ведут. На технический этаж, где была лишь одна дверь, на крышу. Там пацаны курили, ебали баб, бухали и нюхали клей. Я покорно пошел за ним, а остальные потянулись следом. Только мне вот ни капли не было страшно. Я чувствовал себя правым, а еще знал, что Рык куда адекватнее своих дружков и пизды дает только тогда, как во всем разберется.

Рык здоровый, руки бугрятся мышцами, хотя он ни разу в жизни не работал и тяжелее хуя ничего не поднимал. Даже слово «качалка» было ему незнакомо. Жаба как-то сбрехнул, что дело в генетике, мол есть такие люди с развитой мускулатурой от природы. Рожа злая, набыченная. Глаза тупые и холодные.

Рык давно был старшим нашего двора, и его разве что только залетные не знали. Днем он отсыпался со своими друзьями у кого-нибудь на хате, а вечером выходил на промысел: гоповал в парке через дорогу, потрошил прохожих, доебывался до баб или, заняв технический этаж, ебал какую-нибудь счастливицу во тьме подъезда.

Среди его дружков выделялся только Залупа, который пристал к Рыку как банный лист и чем-то напоминал нашего Жабу. Вечно тявкал из-за спины, а когда дело доходило до разборок – сливался. Остальные были копией Рыка вплоть до прически – короткой стрижки под машинку с дебильной челкой, закрывающей лоб.

– Хуль ты Рака цепью осушил? – без лишних слов начал Рык, опершись об изрисованную хуями стену. Я снова пожал плечами.

– Он до шмота моего доебался, я пояснил, – коротко ответил я.

– Своих зашквар пиздить, Дьяк, – вздохнул Рык. Было видно, как ему похуй, но вожак должен решать такие вопросы. Все это понимали. – Чо словами не решили?

– Хуй знает, – буркнул я, исподлобья смотря на Рака. Он молчал в сторонке и голоса не подавал, как остальные. – Они кинулся, я ответил. А чо цепью? Так чтоб наверняка.

– Ну это правильно, – нехотя кивнул Рык. – Если глушить, то по серьезке. Рак сказал, ты типа в нефоры записался?

– Типа да, – нагло ответил я, понимая, что если сейчас не отстою свое мнение, то буду и дальше выхватывать. В том числе и от Залупы.

– Один? Или с кем-то? – пытливо спросил Рык, закуривая сигарету.

– Братаны есть, –