Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Биски захлопал лапами от радости:
– Ха-ха, старый добрый Гонф стащил глаза тех статуй!
Сэмолюс дёрнул юного мышонка за ухо.
– Прошу простить меня, но кто рассказывает историю, я или ты?
Улыбаясь, аббат поправил его:
– Я так думаю, что леди Колумбина, друг. А ты лишь читаешь.
Сэмолюс фыркнул.
– Что ж, тогда возможно вы позволите мне продолжить чтение. Итак, вернёмся к Колумбине.
Гонф достал из своего камзола мешочек и отдал его мне. Там были четыре камня, каждый размером с голубиное яйцо. Они были великолепны: два красных, словно угольки в печи, и два зелёных, подобных свету, пробивающемуся сквозь мох.
– Они твои, моя дорогая, – сказал Гонф.
Однако я и не думала принимать такой подарок и сказала ему о причинах моего отказа:
– Если эти бриллианты действительно глаза статуй, про которые ты рассказал, то они видели слишком много злых деяний. Я не буду носить их, прикасаться к ним, мне тяжело даже просто смотреть на них. Ты должен спрятать их в такое место, где их никто никогда не увидит. В такое место, чтобы они ни принесли Рэдволлу опасности. Если их владельцы когда-нибудь выяснят, что ты похитил их святыню, это погубит аббатство. У этих камней злая судьба!
Сэмолюс закрыл книгу.
– Таким образом, настоятель, история, которую рассказал Биски, в основном правдивая, не считая, правда, некоторых подробностей, которые он придумал, чтобы сделать её более захватывающей. Ведь так, юноша?
Мышонок застенчиво пожал плечами.
– Да, в точности, как ты говоришь, дядюшка. Но всё же, что же случилось с глазами Великого идола? Гонф сказал кому-нибудь, где он их спрятал?
Аббат Глисэм позволил себе проявить некоторое любопытство:
– И в самом деле, было бы очень интересно это узнать. В дневнике леди Колумбины есть что-либо об этом?
Сэмолюс покачал головой.
– Ничего, настоятель. Она больше никогда о них не упоминала. Но есть ещё одна книга и несколько свитков, я спрятал их под крышей. Эта книга принадлежала Гонфу, и всё, что там написано – это загадка, от начала до конца. А свитки принадлежали кроту Динни.
Двинк присоединился к разговору:
– Прошу, Сэмолюс, давай поглядим на них! Вдруг мы сможем отыскать какие-то подсказки?
К просьбе Двинка присоединился и Глисэм:
– И правда, ведь это очень даже весело. Можно посмотреть, Сэмолюс? Я не думаю, что от просмотра будет какой-то вред! (отсебятина переводчика: дружно вспомнили фильм «Мумия»: чтение книг никогда не приносило вреда!). Кто знает, может, мы даже найдём эти драгоценности.
Старая мышь с готовностью положила свитки и книги на низенький стол.
– Будьте моими гостями, друзья. Я потратил много времени на этот материал, но успеха не имел. Так что если вы думаете, что сможете разобрать каракули мышиного вора и крота, карты вам в лапы!
Биски подскочил к дневнику Гонфа:
– Оставьте это мне, друзья! Вот увидите, я найду эти камни!
Аббат Глисэм опередил его:
– Обязательно найдёшь, сразу же после того, как выполнишь свои обязанности на кухне. На улице по-прежнему дождь?
Амфри высунул колючую голову за дверь сторожки:
– Да, сильнее, чем прежде! Нам придётся накинуть эти полотенца и бежать.
Завернувшись в полотенца и спрятав поглубже записи, они бросились к аббатству сквозь бушующий ветер и завесу ливня.
Глисэм взял на себя заботу о свитках и книгах. Амфри и Сэмолюс отправились в погреб, следил за которым Кротоначальник Галлуб Крепколап и дедушка Амфри Пробконос Колючка. Старый Пробконос был самым большим ежом из когда-либо живших, по крайней мере, так говорили. Ранение, полученное в одной из прошлых битв, лишило его носа, но находчивый Сэмолюс приспособил вместо пробку от бочонка, которая крепилась шнурком, привязанным к колючкам. Амфри выглядел совсем малышом рядом со своим дедушкой. Биски и Двинк отправились помогать Скарпулу на кухне.
Крот-повар оглядел их с головы до пят.
– Хурр, вы ж совсем промокли от энтого дождя. Отправляйтесь-ка вы к духовкам и вынимайте из них хлеб. Заодно и обсушитесь, хурр!
Благодарная парочка поспешила присоединиться к работающим возле духовок. Захватив деревянные лопатки для хлеба, они присоединились к песне, которую все называли «Баллада о духовке». Вскоре на кухне звучал настоящий хор, который привлёк внимание всех жителей аббатства. Лапа об лапу они орудовали лопатками, представляя, что в лапах у них вёсла, и кричали песню, словно морские выдры, стоящие на борту корабля.
Наш хлеб давно сидит в печи,
Правей! Левей! И подружней!
Скорей вытаскивай на стол
Ты плюшки-калачи!
Вот корочка уже хрустит,
Правей! И вбок! Скорей, дружок!
А то в духовке всё сгорит,
И повар загрустит!
Лепёшки любит наш аббат!
Правей! Левей! Давай дружней!
И джем малиновый скорей
К столу подай ты, брат!
А кто испёк нам этот хлеб?
Вниз! Вверх! Правей! Левей!
Команда, повар-капитан –
Таков вам наш ответ!
Давай скорей! Давай дружней!
Открой пошире дверь!
Когда с тобою рядом друг –
Работать веселей!
Фринтл передала Биски большой сливовый пирог и робко улыбнулась ему.
– Извини, это ведь я наябедничала на тебя брату Торилису! Я не сдержалась… прости меня!
Биски переложил пирог на полку. Он вытер лапой лоб и расплылся в улыбке:
– Ничего! Это всё обернулось очень даже хорошо для меня, не волнуйся, друг!
Глава 4
Несмотря на надежду обитателей аббатства, дождь не прекратился и после обеда. Наоборот, он только усилился, сопровождаемый пронизывающим восточным ветром. Для юных обитателей аббатства, а особенно для диббунов, это означало, что они не могут играть на улице. Кротёныш Дагри и его верный соратник во всех проказах, маленькая белочка Фарфф, возглавляли группу диббунов, важно шествующих к парадной двери аббатства, где их и остановил Командор Роргус. Крепкая выдра шутливо сдвинула брови.
– Шторм меня поглоти, я поймал банду дезертиров!
Никто из диббунов не испугался Роргуса, наоборот, они сочли, что он очень забавный. Фарфф наморщила носик:
– А что такое банзертиры?
Роргус позволил Фарфф вскарабкаться ему на плечо, после чего подмигнул ей:
– Банда дезертиров, моя малышка. Это негодяи, которые убегают, когда их друзья нуждаются в помощи.
Кротёнок Дагри
