— Нет, — Руслан тяжко вздохнул. — Девушек я домой не водил. Это слишком экстремально.

— А я? Меня ты водил! — возмущённо просипела.

— Конечно, ты ведь любого достанешь. Мне было интересно, кто кого переборет. Видишь, ты сильнее. Раз примкнула к славному роду Романчуков!

— Сомнительное счастье! — фыркнула и скривилась.

— Что ты хотела мне сказать?

Тут уже я стушевалась. Вся моя храбрость улетучилась. Первым, что пришло на ум, был стул.

— Меня усадили на проклятый стул.

— На тот самый? — в глазах Руслана появился странный огонёк.

— Да, тот самый… Ты просто не представляешь, какая это пытка сидеть на нём!

Руслан неожиданно вскочил с кровати. Воровато выглянул в коридор, убедился, что его мамы поблизости нет и защёлкнул замок на двери. Вернулся и сразу же нырнул под простыню.

— Так вот, этот стул…

—…отличный повод сделать утро по-настоящему добрым! А вдруг сработает?

— Русла-а-ан, ты меня пугаешь. Ты всегда такой буйный становишься, когда мама под боком?

— Это бунтует задушенный внутри подросток!

Я не выдержала и рассмеялась. Что же, облегчить душу не получилось. Зато вышло сделать утро действительно добрым и приятным. И никакое цок-цок-цок нам не помешало.

Работа над «Мешочком» не шла. Никак. Я напрасно пялилась в монитор компьютера и пыталась что-то изобрести. Информации перерыла полно, даже разобралась. Почти. Напрягла ту же Ксюшу.

Тема у меня была благодатная: вкусы беременных. Разбирала мифы и привычные убеждения. А также истории знакомых, брала кусочки из писем в редакцию на адрес «Мешочка», где некоторые особенно активные читательницы стремились завалить меня своей важной информацией.

Так что я сидела в ворохе огрызков и страдала. Или всё дело было в том, что шарф с маленькой подушкой я завязала слишком туго?

Или всё дело в том, что я всё никак не могла признаться Руслану в своей идиотской затее? Сама себе удивлялась: ну же, Кира, соберись! Вдохни-выдохни, выдай всё и молчаливо согласись на любую кару! Ну не изверг же Руслан! Подумаешь, подуется… Да и шуточка на работе слишком далеко зашла. Сегодня Ирина Владимировна из нашей бухгалтерии так умильно смотрела на мою подушечку в комбинезоне. Было видно, что ей очень сильно хотелось погладить её. Что за условные рефлексы? Моя подушечка! Сама гладить её буду.

А ещё Егор день рождения отмечал. Все пили чай, смеялись и только я, изображая трудоголика, сидела над несчастным и многострадальным «Мешочком». Вот начала писать про все эти вкусы и самой захотелось не пойми чего! Не то солёных огурцов, не то клубники, не то селёдки с булкой…

Поморщилась и вздрогнула. Даже мурашки волнами пошли. Нет, это заразно.

В коридоре что-то загрохотало.

— Поберегись!

Я только и заметила, что мимо меня прокатился офисный стул. Верхом на нём сидел виновник торжества в картонной короне, неистово машущий шейным платком Ники как пиратским флагом. Только я хотела сказать, что всё это закончится очень плохо, как услышала визг и скрип колёс, непечатную ругань и глухой треск.

Докатался, капитан Флинт.

Через пару минут мимо меня проковылял Егор, уже в обратную сторону. Стул он тащил за собой. Корона съехала назад, а платок телепался ненужной тряпкой. Рассерженно посмотрев на меня, Егор фыркнул и поплёлся к ребятам, ржущим аки кони бельгийские.

Ну да, ну да…

Солёненькое. Достала из сумки пачку солёного крекера и принялась его жадно поедать. Жуть как хотелось солёного!

А почему солёного хочется беременным? Всё очень просто. Из-за гормональных перестроек естественным образом начинает понижаться давление. А работа натрия хлорида в нашем организме ещё и в том, чтобы это давление повышать. Вот беременным их тело и начинает кричать: ешь, ешь соль! Соли! Больше соли богу соли! Потом будешь пить как ненормальная. Пить и пить! Воды, водички. Приток крови станет больше, и гормональные качели не будут так сильно бить по организму. Но это актуально только в первом триместре. Потом прогестероновая качка сойдёт на нет и соль отправится в прощальное плавание.

Вкусы. О них можно спорить долго и упорно. Но на вкус и цвет фломастеры разные. Вредный гормон прогестерон не только по крови бьёт, он ещё и мозги перестраивает, да так, что те становится настоящим датчиком на то, чего же бедной и несчастной беременной не хватает. Нет, речь не о сне или тазике с утра для тошноты, и не о запасном мочевом пузыре.

Нет, вовсе нет. Это о советах, как не протянуть ноги.

Не хватает кальция? Скушай-ка, милая моя, мел. Да побольше! Вкусно ведь.

Вот и будет бедная несчастная беременная с квадратными глазами хрумтеть мелом под не менее квадратные глаза окружающих. Да и как объяснить, что организм требует?

Недостаток витаминов группы B? Тогда даже отъявленной трезвеннице захочется хлебнуть пенного. И будет она искать моря разливанные, да страдать. Что нельзя.

Всё лечится. Витаминами и минералами. И врачами. В первую очередь ими.

Если же датчик ломается, то организм начинает сходить с ума. Тогда не стоит удивляться, что хочется солёной клубники, селёдки в шоколаде, куснуть хозяйственное мыло или украденного шашлыка.

Это всё логично для беременных, так почему меня так сильно тянет на солёное? Самовнушение?

Крекер давно кончился. Осталась пустая упаковка. Зато, наверное, у ребят что-то завалялось.

Шум компании сместился в соседнее помещение. Теперь там играла музыка. Сохранив наброски, я поплелась в нашу мини-столовую, совершать грабительский набег на холодильник. Мне повезло: я по классическому сценарию нашла там остатки солёных огурцов. Наверное, брали для салата. Ничего, пропажа трёх штук никому ничего плохого не сделает.

Обняв банку, я размышляла над тем, стоит ли идти к ребятам или продолжить писать? Раз на меня вдохновение нашло. Ещё бы почту разобрать, пока не поздно. И тихонько убежать, сняв бутафорию. Желательно незамеченной.

Размышляя о своём, открыла дверь, шагнула вперёд и чуть не осталась без носа. Мимо меня пронеслось что-то на большой скорости. Испуганно отклонилась и лишь спустя пару секунд настороженно выглянула, дожёвывая трофейную добычу.

С криком наездника на стуле нёсся Борис Егорович. У меня аж брови вверх взлетели. Ладно наши обалдуи, что с них взять? Тридцать лет, а в голове ветер свищет. Но наш Кинг-Конг не был способен на такие авантюры.

Как и Егор, начальник не вписался в поворот и с грохотом завалился, растянувшись на полу. Звенящая тишина. Я повернула голову и посмотрела на разбушевавшихся ребят: традиция гонок на стульях ещё не канула в небытие. Но может смертоубийство шефа их успокоит?