развеять обстановку. — Я отец Глеба. Леша и Глеб учатся в одном классе, — протягиваю руку. — Меня зовут Максим Аристархович…

— Никонов, — заканчивает тот, руку мне не жмет. — Я знаю, кто вы.

Опускаю руку.

Интересно получается. Откуда он меня знает? Неужели Ульяна рассказала о том, какой у нее когда-то был херовый опыт в отношениях?

— Меня зовут Стафеев Денис.

Стафеев Денис… что-то знакомое. Вспомнить не могу никак.

— Вы вели пары у меня и Ульяны. Экономику.

— Да… Конечно, — произношу прохладно, а воспоминания догоняют.

Вот этот хлыщ подкатывает к моей Ульке. А меня просто выносит от ревности. Но я препод. Я должен держать лицо. Никаких конфликтов со студентами, хотя хочется вмазать этому гребаному Денису, который позарился на мое.

Недолго же ты, Уля, страдала по мне… А он молодец. В отличие от меня, своего не упустил…

Глава 10

Ульяна

После того как Максим благополучно исчез, я осталась одна.

У меня была жуткая депрессия, которая соединилась с токсикозом. Я не могла есть, не могла спать. Меня мутило от всего, даже от святой воды. Стало тяжело передвигаться, вставать с постели. Несколько раз я успела полежать в больнице на сохранении.

Я постоянно плакала. Мне было так плохо, так одиноко. Душа рвалась к Максиму, но я грубо обломала ей крылья. Хватит. Налеталась.

Хотелось узнать все о Максиме. Залезть в его соцсети, пройтись по страничкам друзей, но я и тут дала себе по рукам.

Хорошо, что сессию тогда я практически полностью закрыла автоматом. Был один экзамен, но преподаватель, пожилой профессор, глядя на зеленую меня, перекрестил и отправил с богом с пятеркой в кармане.

А потом я закрылась дома. Нужно было готовиться к госам.

Я понимала, что необходимо собраться и попытаться начать жить заново. Как-то двигаться дальше, несмотря на то что очень хочется залезть под одеяло и тупо скулить.

Папе я тогда честно сказала все как есть. Беременна. Рожать буду. Отца у ребенка нет и не будет.

Каково же было мое удивление, когда вместо нравоучений папа… заплакал. А я, конечно же, вместе с ним. Папа плакал и говорил о том, как рад, что станет дедом. Он очень хотел внука. И имя тоже придумал своему внуку сам. Назвать сына Лешкой — его идея. Имя мне понравилось, и я не стала сопротивляться.

Госы я сдала спокойно. Потом была подготовка к диплому. Диплом я защищала последней. Пришла в бесформенной одежде, чтобы не увидели пузо, и сдала все.

С подружками, Ленкой и Настей, на время беременности я перестала общаться. Так вышло.

Потом Ленка уехала в другую страну, а Настя, как мне кажется, так до конца и не смогла мне простить того, что я отказалась от нее. Она все видела, чувствовала и понимала. Осознавала, что ломает меня из-за Макса. Я никогда в открытую не говорила ей, что у меня отношения с Никоновым, но Макс был другом ее брата, и Настя, как мне кажется, многое видела и слышала. Она знала — у меня с нашим преподом тайная связь.

Однажды, когда я гуляла в парке с коляской, случайно встретила Настю. Я стыдливо хотела сбежать, но она не отпустила. Ругала меня за то, какая я дура, но больше не оставила. Стала Лешке названой тетей, а мне надежным тылом.

Тему Лешки мы не обсуждали, но, мне кажется, она поняла, кто его отец — как-никак мы учились в одной группе, и она, так же, как и я, ходила на пары к Максиму.

Помимо отца все это время рядом со мной был Денис. Если честно, тогда я плохо понимала его мотивы.

Я беременна. От другого. Ну зачем я ему была нужна?

Но Денис был рядом. Даже из роддома встречал. Акушерка торжественно, со словами: «Держите сына, папаша!» вручила сына Максима ему.

Иногда мне снится выражение лица Дениса в тот момент.

Там было столько боли и безысходности, что хотелось провалиться сквозь землю. Но Дэн принял сверток и растерянно глядя на меня, прижал моего сына к себе.

Денис не оставил меня и тогда. Я-то думала, что он увидит ребенка, все эти слезы, сопли, сыпи, бессонные ночи, поймет, как с ним тяжело и уйдет. А он…

Когда Лешке было полгода, Денис сделал мне предложение. А я согласилась, да. Наверное, это было эгоистично с моей стороны, ведь я его не любила.

Он всегда был для меня хорошим другом, хорошим мужчиной, тылом. А потом стал хорошим отцом Лешке, пусть и неродным.

Так как Леша родился до брака, в свидетельстве о рождении в графе «отец» пусто. От сына я никогда не скрывала, что Денис ему неродной. Кто настоящий папа, Лешке неинтересно, его устраивает Денис как отец. Все прочее его не интересует.

Мы прожили в браке три года. На большее нас не хватило. Или не нас, а меня?

Я перестала тешить себя пустой надеждой о том, что однажды полюблю его. Я видела, что Денису нужна женщина, которая его любит, а не та, которая лишь принимает помощь и, по сути, пользуется им.

Денис ушел, но с Лешкой продолжил общаться. И я искренне ему благодарна за это.

Максима я также вычеркнула безжалостно, хотя нет-нет, да Настя как бы невзначай говорила, что тот в Америке и возвращаться не собирается. Но вот он тут, и все идет по одному месту…

— Ма, мы дома! — кричит сын из коридора.

Выглядываю.

Денис тоже проходит в квартиру, смотрит как-то странно на меня.

— О, привет, Дэн! Будешь ужинать?

— Не откажусь.

— Тогда мойте руки — и за стол.

Едим под безостановочные рассказы Лешки. Он тараторит, говоря о том, как круто они покатались и что встретились с Глебом и хорошо провели время.

Я нервничаю, а Дэн все время безотрывно смотрит на меня.

Потом Лешка убегает, и Денис застает меня врасплох вопросом:

— Лешка — сын Никонова?

Как вам такой Денис?

Глава 11

Ульяна

— Его сын, Уль? — спрашивает у меня настойчиво.

А я тут же принимаюсь ковырять скатерть, пытаясь выровнять дыхание, потому что, кажется, сейчас у меня случится гипервентиляция легких.

— Значит, его, — констатирует факт.

— Ты доел? — поднимаюсь и забираю тарелку у Дениса.

Отхожу к столу, поворачиваюсь к бывшему мужу спиной, принимаюсь мыть посуду после ужина.

Денис встает из-за стола и подходит ко