– Сразу перейду к делу. – Гость расстегнул папку и деловито полистал какие-то документы. – Патруль обнаружил двух навьюченных жеребцов у самой границы. На седле одного из них был этот приемник. В арчемаках нашли приписные документы к вашему лагерю. Еще у нас есть свидетель, он подтвердит, что это именно вы отправили двух своих штатных сотрудников к государственной границе, снарядив их фотографическим устройством. И как оказалось, это уже не первый такой случай. Подобные действия нами расцениваются как шпионаж в чистом виде. Надеюсь, вы понимаете всю серьезность ситуации, в которую попали?

– Погодите, – перебил его Стас, – все я понимаю, слишком хорошо понимаю. И знаю, что вы даже пальцем не тронете гражданина Советского Союза, тем более в моей должности и с моими заслугами. Меня сейчас больше интересует, что с ребятами случилось.

– Ладно… – Майор понял, что ни один психологический прием сейчас не пройдет, закрыл свою папку и вновь раскашлялся. – Заставить вас говорить я, конечно, не могу, но сильно осложнить вам жизнь и работу – это запросто. А потому советую сотрудничать по-хорошему…

– Где мои люди? – произнес Стас, разделяя каждое слово.

– Ни их, ни фотокамеры мы до сих пор не обнаружили. Поэтому и хотим знать, в какой именно район и с какой именно целью вы их отправили.

– В какой район? – Начальник лагеря наконец присел на стул и почесал затылок. – Это вам лучше знать.

– В смысле?.. – Обэшник недоуменно уставился на Стаса и всеми силами постарался подавить спазмы в горле.

– В прямом. Мне известно лишь примерное расположение «новой Агарти», о которой здесь старики судачат. А вот у вас, наверное, уже и границы ее четко выверены. Я прав?

– Агарти, мистическая подземная страна?! Да еще и новая? – Майор рассмеялся, закашлялся, но быстро взял в себя в руки и продолжил: – Старики под бутылочку арака вам еще и не такое расскажут. Чушь все это, нет никакой Агарти.

– Может, и нет, но дым без огня идет только из лабораторных пробирок. А про «запретную землю», через которую нет хода даже птицам, местные давненько перешептываются. Этот-то факт вы отрицать не станете?

– Хорошо, – Ганхуяг, прищурившись, уставился на Стаса, – но какое вам, собственно, дело до каких-то там слухов и невнятных россказней?

– Думаю, вы мое досье уже успели изучить. Смею вас заверить, там нет и десятой доли правды. Для вас я – заведующий какого-то там геологического института, сознательно ринувшийся оказывать помощь братской республике. Но это все далеко не так. – Стас прервался, чтобы открутить серебристую крышечку и отхлебнуть из своей фляги, после опомнился и предложил гостю испить алкоголя: – Да, кстати, угощайтесь.

Директор лагеря выудил из настольных завалов маленький серебристый стаканчик и булькнул туда содержимое фляги, после чего достал свой носовой платок и протянул его вместе со стальной рюмочкой чахоточному майору.

– Вот, возьмите – это на травах, кашель отпустит мгновенно.

– Спасибо, конечно, но это не поможет. Прицепилась эта простуда, уже который месяц спасу нет, и чего я только не делал, к шаману только не ходил. Так что не затрудняйтесь. Лучше к делу переходите, я вас слушаю. – Майор с таким видом уставился на начальника лагеря, будто тот сейчас должен был выдать страшную военную тайну.

– Нет-нет, вы не подумайте, – Стас улыбнулся, покачал головой и опрокинул в себя предложенную майору рюмашку, – я не какой-то там шпион-разведчик, которого можно перевербовать и… Видите ли, Ган, я ученый-исследователь, физик-теоретик, изобретатель, без пяти минут академик, но не так давно… как бы так сказать?.. облажавшийся по полной программе, а потому попавший в немилость. Меня отстранили от всех исследований, лишили возможности заниматься делом всей моей жизни и сослали в эту дыру. Понимаете, каково это?.. И эту возникшую пустоту теперь мне нужно чем-то наполнять, чтобы не свихнуться и извилины поддерживать в рабочем состоянии. Вот я и пытаюсь изучать все хоть немного интересное и необычное, что попадает в поле зрения. Близкие к стоянке места посещаю лично, а вот с этой «запретной землей» накладочка вышла. Явление, по слухам, интересное. В свое время я принимал участие в изучении подобных гиблых мест Союза. В горах тоже дело было. Вулканическая активность, ядовитые газы с глубин… О чем это я? Ах, да. Далековато от стоянки ваша гиблая земля оказалась и неизвестно где именно расположена. Сам я не могу надолго лагерь оставить, вот и попросил парней сделать несколько фотографий того местечка и погибшей там живности. Просил и биологический образец достать, но только если это будет возможно. Два раза они возвращались ни с чем, а на третий – исчезли. Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство и разрушил притянутую за уши теорию заговора Советского Союза против братской Монгольской Республики?

– Я ожидал услышать другое… – Разочарованный мужчина встал. – Пока идет расследование, не покидайте лагерь. Мы с вами еще свяжемся.

– Погодите, эта земля… Там действительно какие-то непонятные дела творятся? Вы ведь так и не смогли разобраться? Не нашли причину мора?

Майор остановился, искоса глянул на начальника лагеря и, видимо, хотел что-то сказать, но очередной приступ кашля оставил фразу несказанной. Отвечать на вопросы директора он уже не стал, но Стас понял – его догадки верны.

– Я хотел бы вам помочь в этом деле, – продолжил он, – абсолютно бескорыстно. Мой интерес исключительно в удовлетворении профессионального любопытства. Если нужна любая научная экспертиза или просто авторитетное мнение…

– Спасибо, но мы как-нибудь сами… – Ганхуяг направился к выходу.

– Эй! Это все же мои люди пропали, и возможно, что по моей вине! – крикнул Стас в спину уходящему. – Подумайте, у меня есть опыт в подобных делах плюс багаж знаний далеко не последнего советского ученого… не игнорируйте такую возможность!

– Мы с вами свяжемся, – не оборачиваясь, буркнул гость на пороге и вышел из юрты.

Судя по приглушенному кашлю майора, он отправился к стоянке автотранспорта.

– Ну вот, а я только чай приготовила… – Из своего хозяйского уголка вышла супруга Стаса.

– И я его с удовольствием выпью. – Расстроенный мужчина протянул руку к подносу, на котором дымились две чашки чая.

– Вот еще! – Жена увела поднос в сторону, едва не расплескав чай. – Сделай себе сам! А это мы с Сеней выпьем.

Окликнув играющего сына, она ушла за загородку, имитирующую стену детской комнаты. Стас еще немного постоял, задумчиво поглядел по сторонам и скрылся за ширмой своего «кабинета». Продолжать эксперимент ему уже совсем не хотелось. Сейчас его терзали два неприятных чувства. С одной стороны, начальник лагеря сильно переживал за ребят, которые по его вине скорее всего попали в беду. Но свербящее неудовлетворенное любопытство ученого безжалостно вытесняло из головы все эти переживания. Бесконтрольная врожденная потребность разгадывать тайны и познавать непознанное искала выхода, порой ввергая Стаса в чудовищные душевные корчи, которые были похлеще ломки наркомана-героинщика.