краску, оказались гладкие словно шелк. Они буквально проскальзывали в моих руках, пока я их оценивала, осторожно задевая кожу головы у мужчины. Не знаю, казалось мне или нет, но у него даже дыхание изменилось, пока я разбиралась с проблемой. Он то вбирал воздух и замирал, то судорожно выдыхал.

Я понимала, что нужно заканчивать осмотр, но не могла себе отказать в маленькой прихоти и немного продлить удовольствие. Однако, дольше рассматривать королевские локоны было подозрительно, и пришлось убрать руки и резюмировать:

— Если я правильно поняла, то нам повезло. Состав не окрашивающий, а маскировочный.

— А в чём разница? — тут же заинтересовался король.

— В первую очередь в цене, — хмыкнула я, подозревая, что кое-кто не глядя схватил самое дорогое зелье. —Краска постепенно вымывается, отрастают корни, цвет можно выкрасить поверх прежнего. Маскировка же держится как влитая, мешает волосам расти, при долгом использовании портит кожу головы и убрать её можно только специальным составом. Но, думаю, я сумею в ближайшие дни подобрать нужное зелье.

— Буду крайне признателен, если у вас получился, — любезно сообщил Терренс и предложил заходить в любое время.

Я подумала, что вместе с принцессами. Ну и вообще мне казалось, что вся эта любезность исключительно из-за дочерей, о которых он так печётся. В крайнем случае из-за редкого зелья. Однако Роси, стоило нам отойти от очереди на приличное расстояние, внезапно со смехом заявила:

— Папа, как всегда, в своём репертуаре!

— В каком? — заинтересовалась я.

— Крайне внимателен к нашим гувернанткам, — закатила глаза Эсси, явно не слишком довольная этим фактом.

— Он, наверное, о вас заботится? — предположила я, но девочки лишь дружно рассмеялись.

— Когда мама умерла после родов Джинни и Цесы, он в тот же год женился на нашей гувернантке, сеньорите Беренджене, — со странным цинизмом в голосе просветила меня Роси. — И всех гувернанток после неё всегда приветствовал с излишним энтузиазмом. Они всегда проходили к нему на приём вне очереди, в то время как мы подобной привилегией не пользуемся.

Что-то между словами Терренса и его дочерей не билось, но я не рискнула в этом разбираться. В конце концов, моя главная цель росла в дворцовом саду, а остальное только мешалось. Однако из любопытства я всё же спросила:

—Вы поэтому гоняете гувернанток?

18.

— Нет, — рассмеялась Эсси. — Они сами напрашиваются. Все почему-то думают, что выйти замуж — это единственное призвание принцесс. И ради этого надо жизнь положить и ничем больше не заниматься.

— Как по мне — сомнительная перспектива, — с вызовом дополнила Роси. — Брак и так сомнительная штука, так ещё и напрягаться ради него. Лучше уж саму себя обеспечивать всю жизнь.

— А зачем вам напрягаться? — наморщилась я, не совсем понимая логику. — Вы же из одарённого природой рода дель Гранде. Всех ваших бабушек принцы и герцоги с руками отрывали, так ещё и очередь стояла. Причём, чем интересней был дар, тем больше становилось желающих. Вам просто нужно дождаться двадцати лет, когда он пробудится — и вы самые завидные невесты на всём континенте.

Девочки не сговариваясь резко остановились. И я на всякий случай тоже. На меня смотрели так, словно я сообщила какую-то невиданную новость.

— И что, для замужества даже не обязательно иметь идеальную фигуру, декламировать зарубежную поэзию на пяти языках и уметь музицировать? — с подозрением уточнила Роси.

— В вашем случае достаточно знать этикет страны проживания и не прослыть заранее сумасшедшей, —усмехнулась я, немало озадачив девочек. — Чтобы заработать на жизнь собственным трудом потребуется намного больше усилий.

Ингредиенты для снимающего маскировку зелья достать оказалось не сложно, подходящие инструменты я всегда носила с собой — на балу тоже их таскала в камне-артефакте. Оставалось найти подходящий угол для работы, однако я не ожидала, что все принцессы захотят понаблюдать за процессом.

— Ты сможешь работать прямо здесь? — предложила самая младшая тёмненькая Мэдди, отложив блокнот, с которым постоянно сидела.

— Пожалуй, да, — согласилась я, рассудив, что за длинным столом принцессам будет легче рассесться и не придётся лезть мне под руку ради места «в первом ряду».

Движения казались привычными. Я нарезала, перемешивала и дожидалась нужных реакций, но делала всё это под восторженными взглядами девочек. И отчего-то наслаждалась этим.

— Как у тебя ловко всё получается, — заметила вдруг вторая брюнетка — Ари. — Я тоже так хочу научиться.

Может, тогда у меня получится крем, который обычно не выходит:

— Крем? — удивилась я.

— Да, Ари у нас любит готовить сладости, но поскольку принцессам не положено ни возиться на кухне, ни есть, делает это тайком от всех ночью, — объяснила Эсси.

— А я хочу так же научиться и поступить в академию, — внезапно огорошила Джинни. — На зельевара, как и ты. А потом потеряться в Артефактуме и жить сама по себе, чтоб никто не указывал. И никакого замужества.

— И любовников можно завести целый полк, вторила ей близняшка Цеса, а я чуть не поперхнулась.

Надо потом как-нибудь намекнуть девочкам, что слухи о развратности королевства Артефактум слегка преувеличены.

— И корсеты все выкинуть! — внезапно подытожила вторая по старшинству клубничка Фреса, излишне тяжело вздохнув. Мне показалось, она даже всплакнула украдкой, но я не присматривалась.

У меня аж ложка чуть из рук не выпала. Пока девочки яро поддерживали эту мысль, ругая неудобные платья с жёсткими корсетами направо и налево, я деликатно подбирала слова. Вообще хотелось крушить, но я понимала, что так дела не решаются.

— Дорогие мои, — мило поинтересовалась я, кода поток ругани спал, — а вы что же, до сих пор носите эту древность?

19.

— Естественно, — пожаловалась Роси, скривившись. — Нам ведь обязательно нужно выйти замуж да не за кого-нибудь, а за принцев или герцогов. Для этого нужна осиная талия, которая без корсета не появится.

У меня дёрнулся глаз.

— И кто это придумал?

Принцессы лишь недоумённо переглянулись и сообщили:

— Да все гувернантки об этом твердили. Никто не возражал. Ну и у нас в стране каждая уважающая себя аристократка с малых лет носит корсет.

Я только выдохнула, переполненная злостью. Нет, я знала, что так обстояли дела полвека назад, во времена моей бабушки. Но сейчас-то всё изменилось.

Мало