Дети зашелестели в ответ, словно класс перед строгой учительницей. О боже, боже, неужели я так смотрюсь со стороны? Это же просто восхитительно! Хотя нет, наверняка я смотрюсь лучше, ведь я же оригинал, а Вольга лишь пародия.

— Я понимаю, что хозяина дома здесь нет, но неужели никто из присутствующих не поинтересуется, как спалось гостье? — продолжала важная старуха.

Вольга выбрал темно-серое платье из моего гардероба. Надо будет сказать ему, что надевать утром бриллианты — дурной вкус.

— И как же вам спалось? — успела я вперед всех, рискнув поговорить с самой собой.

— Весьма прескверно. Если не ошибаюсь, вчера вас тут не было? Уж не та ли вы дикая девочка, что живет в лесу вместе с волками?

— Не та.

— Дикая девочка — это, наверно, я, — невозмутимо заметила Нина, шлепая босыми ногами мимо баронессы.

Вольга в облике пожилой аристократки приподнял брови, очень похоже скопировав меня, но вместо того, чтобы прямо возмутиться тем, что Нина ходит без обуви, уклончиво спросил:

— Дорогая, по вашим следам я вижу, что вы были на улице. Как там погода?

— Ветрено, — ответила Нина, полностью пропустив намек. Девочка уселась за стол, всем видом показывая, что пришла сюда исключительно ради завтрака, а никак не ради нашей теплой компании.

— Олег дал нам новое задание, — сообщил ей Ратко, хотя она ни о чем и не спрашивала. — Ты снова все пропустила.

— Мне это неинтересно. Я могу уйти отсюда в любой момент, но пока не собираюсь.

— Отлично! — с энтузиазмом разорвал повисшую паузу Буреслав. — Значит, в очереди ты не участвуешь. Как будем определять последовательность?

— Последовательность чего? — поинтересовалась баронесса.

— Завтрака, — немедленно вклинился Ждан, чтобы потом насладиться всеобщим хохотом и вытянувшимся лицом Лукреции Зоненштадтской. Нужно признать, что Вольга держался молодцом и ничем себя не выдавал.

Отсмеявшись, Белоника поспешила разъяснить ситуацию, ибо пожилая дама уже открыла рот, чтобы разразиться гневной тирадой.

Когда возникшее недоразумение разрешилось, фальшивая баронесса с таким же фальшивым сочувствием положила мне руку на плечо, но вместо ожидаемого «все будет хорошо», я услышала:

— Детонька, на вашем месте я бы бежала отсюда, пока не поздно. Ваш внешний вид не так страшен по сравнению с тем, что могут сделать с вами эти молодые люди. Доживать век в теле старой жабы будет еще хуже — уж поверьте мне на слово.

Я отшатнулась. Всем, конечно, показалось, что от испуга. Но на самом деле от возмущения. Да как смел этот невоспитанный варвар произнести такое! Да еще прямо мне в лицо!

Девочки снова принялись успокаивать меня, уверяя, что все будет хорошо и ни в какую жабу никто меня не превратит, а если и превратит, то тут же вернет прежний облик обратно. Баронесса ухмылялась. Улыбкой нахального северянина Вольги.

— Ну, раз так, — не унималась пожилая гостья, — позвольте мне спросить, есть ли кто-нибудь, кто хочет быть первым в этой очереди?

Кое-кто из волшебников дернулся было выйти вперед, но вдруг передумал.

— Я так и подозревала, — удовлетворенно сказала лже-Лукреция.

Действительно, зачарованный объект (то есть я) был совершенно не изучен. И когда первый азарт прошел, дети успели подумать, стоило ли тратить впустую свою первую попытку расколдовать нечто неизвестное? Или лучше сначала присмотреться и составить план действий?

— Ну-ка, детка, назови любое число, — кивнула мне баронесса.

— Восемь, — сказала я, скосив глаза на часы, потому что привыкла завтракать на час раньше.

Лже-Лукреция сухим морщинистым пальчиком принялась считать детей и на счете «восемь» указала на Белонику.

— Ты первая! — безапелляционно заявила она.

— Кто вам дал право решать? — справедливо возмутилась девушка. — Пусть уж лучше это делает Олег!

Пожилая дама с прищуром оглядела присутствующих.

— Я не вижу, чтобы кто-то еще был против.

Дети хитро переглядывались — всех, кроме Белоники, выбор устраивал. Я мысленно поаплодировала находчивости Вольги.

— Ну хорошо, но следующего вы назовете только завтра утром, — выдвинула встречное требование красавица. — Так будет честнее.

Вот тут заволновались остальные: никому не хотелось узнавать об испытании только утром того же дня.

Баронесса не обратила ни малейшего внимания на эти волнения и торжественно уселась за стол.

— Мне неловко спрашивать, — спокойно произнесла она, — но есть ли на Севере обычай принимать пищу по утрам?

Вот прямо с губ сорвала вопрос.

Удивительно, но завтрак проходил в молчании. Кто-то, как я, был слишком голоден, чтобы разговаривать, кто-то слишком занят своими мыслями.

Тишину и звяканье ложек внезапно нарушил Ждан, искоса посмотревший на баронессу:

— Ребят, а она живая?

Пожилая дама уронила голову на грудь и не сказать чтобы дышала.

— Деточка, только убедившись, что я мертва, можно было задать такой нетактичный вопрос. — Лже-Лукреция приоткрыла веки.

Я нервно хихикнула. По-моему, тут Вольга переигрывал.

— Я же из самых добрых побуждений, — возмутился вихрастый.

Баронесса внезапно встала.

— Если хозяин дома так занят, что не может выйти к завтраку, то я прошу меня извинить.

— Как думаете, обиделась? — наивно спросил Ждан, когда гостья вышла из комнаты.

— А кто она такая? — еще более наивно спросила я.

— Шпиёнка, — угрожающе прошипел Ждан.

— Иностранная? — прикрыла я рот ладонью.

— А как же! Других не держим!

— И за кем она шпионит?

— За кем? За нами, конечно! Тут кто-то из кладовки увел кожаный реме…

— Только пока она больше спит, чем шпионит, — перебила Белоника. — Ждан, раз уж она тебе так нравится, возьмешь над старушкой шефство?

— Да запросто! — с энтузиазмом пообещал вихрастый.

Я приуныла.

Дверь в столовую приоткрылась, и все подобрались на случай, если это вернулась леди Лукреция. Но вместо нее в дверь просунул нос Вольга, уже сменивший облик на свой собственный.

— Старушка уже ушла? — спросил этот непревзойденный лицемер.

Дети так же заговорщически кивнули ему в ответ. Только тогда их воспитатель соизволил просочиться в дверь целиком.

— Чей там купчина топчется у дверей? — спросил Вольга, усаживаясь за стол и накладывая себе в тарелку каши, как будто только что не проглотил порцию в образе баронессы.

— Ой! — Белоника вскочила из-за стола. — А Нина куда делась?