Теперь стало ясно, кто из двоих — Джордж. Он находился справа от тела, его руки пытались найти канал, по которому прошла пуля. Лори невольно ощутила по отношению к Джорджу внезапное сочувствие. Всякий раз, появляясь в секционной, Бингем брал на себя профессорскую роль, но в конце концов неизменно терял терпение и становился раздражительным.

И хотя Лори знала, что ей есть чему у него поучиться, ее никогда не прельщала перспектива работы с ним. Это было бы для нее слишком большим напряжением.

Чувствуя, что атмосфера вокруг первого стола слишком накалена, чтобы задавать лишние вопросы, Лори прошла ко второму столу. Она без труда узнала Джека, Луи Винни. Здесь была совершенно другая атмосфера — приглушенный смех, стихающий по мере ее приближения. Лори не удивилась: Джек был хорошо известен своим черным юмором. На столе лежало тело — худая, словно изможденная женщина средних лет с жидкими осветленно-блондинистыми волосами. Лори предположила, что это тело Сары Кромвел. Подтверждением являлась рукоятка кухонного ножа, торчавшая под острым, по направлению к голове, углом из верхней передней части ее правого бедра. Увидев торчавший нож, Лори не удивилась: в таких случаях судмедэксперты предпочитали не трогать подобные предметы.

— Надеюсь, вы относитесь к усопшей с должным уважением, — иронично заметила Лори.

— И не скучаем, — отозвался Лу.

— Не пойму, почему это мне смешно от одних и тех же шуток, — притворно посетовал Винни.

— А скажите-ка, доктор Монтгомери, — с деланной серьезностью начал Джек, — хочу узнать ваше профессиональное мнение: на ваш взгляд, это проникающее ранение могло стать причиной смерти?

Немного наклонившись, чтобы лучше видеть входное отверстие, Лори внимательно осмотрела нож — маленький, кухонный, предназначенный для чистки овощей или еще чего-нибудь в этом роде. Лезвие около десяти сантиметров вошло по самую рукоять, не задев бедренную кость.

— На мой взгляд, рана не была смертельной, — ответила Лори. — Ее расположение говорит о том, что бедренные сосуды могли остаться в стороне, кровотечение было минимальным.

— А еще, доктор Монтгомери, о чем, на ваш взгляд, говорит угол проникновения орудия преступления?

— Я бы сказала, что преступник выбрал весьма нетрадиционный способ ранить свою жертву.

— Ну вот, джентльмены, — самодовольно заключил Джек, — мы и услышали подтверждение моим предположениям от многоуважаемой доктора Монтгомери.

— Но там же все было залито кровью, — недоуменно протянул Лу. — И если нет других ран?..

— А-ха! — воскликнул Джек с поднятым вверх указательным пальцем, утрируя французский акцент. — Думаю, мы сможем это узнать всего через несколько минут. Месье Амендола, le couteau, s'il vous plait[2]!

Хотя на маске Винни были отблески флуоресцентных ламп, Лори заметила, как тот, передавая скальпель Джеку, закатил глаза. У них с Джеком сложились своеобразные отношения. Несмотря на взаимное уважение, оба притворно демонстрировали обратное.

Лори двинулась дальше, предоставив им заниматься своим делом. Ее несколько расстроило небрежно-шутливое поведение Джека, и ей невольно показалось, что утренний разговор его совсем не тронул.

Приближаясь к следующему столу, Лори старалась освободиться от мысли об их проблемах. На расположенной под небольшим углом поверхности стола лежало тело мускулистого мужчины лет двадцати пяти; его голову подпирал деревянный брусок. По привычке она сразу же начала осмотр. Еще совсем недавно этот человек был совершенно здоров. На видимых участках кожи — теперь мертвенно-бледной — не отмечалось никаких очагов поражения.

Казалось, мужчина спит. Единственными свидетельствами того, что это было не так, являлись ушитая рана на правой голени с оставленным дренажем, венозный катетер с открытой пробкой в локтевой ямке левой руки и торчащая изо рта интубационная трубка, оставленная после попытки реанимации.

Лори проверила номер и имя. Убедившись, что перед ней действительно Шон Макгиллин, она продолжила осмотр, внимательно изучая следы введения внутривенных препаратов. Все выглядело абсолютно нормально — без припухлостей и кровоподтеков. Она стала рассматривать ушитую рану на ноге — область хирургического вмешательства по поводу перелома большой берцовой и малой берцовой костей. Как и в первом случае, Лори не обнаружила там ни опухоли, ни нарушения окраски кожи, что говорило об отсутствии инфекции. Дренаж со следами минимального выделения серозной жидкости свободно удерживался единственной петелькой из черной шелковой нити. Нога не имела никаких наружных признаков венозного тромбоза или свертывания крови и ничем не отличалась от другой.

— Внешне ничего примечательного, — сказал Марвин, возвратившись с одноразовыми шприцами и склянками, часть из которых была с консервантами. Она разложила их на краю стола, чтобы в любой момент иметь все под рукой.

— Трудно не согласиться, — заметила Лори. Общение между техническим персоналом и врачами происходило на равных, хотя во многом это зависело от конкретных личностей. Лори приветствовала любые советы и замечания, особенно от Марвина. Она считала, что у санитаров богатый опыт.

Марвин направился к стеклянным шкафчикам за необходимыми инструментами. Несмотря на шум вентилятора, до Лори доносилось его насвистывание. Он всегда пребывал в хорошем настроении и нравился Лори еще и этим.

Не обнаружив следов внутривенного введения наркотиков, Лори при помощи расширителя осмотрела нос Шона, однако не нашла там ни малейшего намека на употребление кокаина. Несмотря на заверения его родителей, при загадочной причине смерти нельзя было исключать вероятность злоупотребления наркотиками. Приоткрывая веки, Лори перешла к осмотру глаз. Кровоизлияний не было. Открыв ему рот, она убедилась в том, что интубационная трубка находилась именно в трахее, а не в пищеводе, — Лори доводилось видеть и такое головотяпство с легко предсказуемыми трагическими последствиями.

Завершив приготовления, Марвин вернулся к столу и встал с противоположной от Лори стороны — начиналось исследование внутренних органов.

— Ну что ж, приступим! — сказала Лори, протягивая руку за скальпелем, который держал Марвин.

Лори провела уже много вскрытий и тем не менее каждый раз испытывала легкое волнение, приступая к очередной процедуре: она словно открывала некую священную книгу, готовую подарить ей разгадку тайны. Надавив указательным пальцем на скальпель, Лори профессиональным движением сделала Y-образный разрез от плеч к грудине и далее — к лобковой кости. Затем с помощью Марвина, пользуясь костным секатором, быстро извлекла грудную кость, предварительно раздвинув кожу и мышцы.

— Похоже, сломано ребро, — отметил Марвин, показывая на дефект кости на правой стороне грудной клетки.

— Кровоизлияния не видно — значит, это произошло после смерти; возможно, в результате попытки реанимации — некоторые медики чересчур усердствуют, применяя наружный массаж сердца.