– Нет, хозяйка, – обламывает он мои грандиозные планы.

– Как так? – обидно, конечно, но всеведения от Розика я не ожидала. Вообще, по уму надо выяснить его возможности и о магии поговорить, но где я, а где ум?

– Прости, хозяйка. Карту можно было бы купить, но у тебя ещё нет ни одного карата.

– Ага… Но ты сказал, что текст знаешь? – возвращаюсь я к важному, без карты я справлюсь, а вот без подсказок из романа будет затруднительно найти руины.

Я перехожу к следующему цветущему кусту с таким расчётом, чтобы отдалиться от девушек. Не надо им слышать, как я со своим помпоном обсуждаю визит в запрещённый храм.

– Да, хозяйка.

– Отлично! Напомни мне всё, что связано с обретением главной героиней целительного дара. Она прикоснулась к дверям, так?

– «Не удержав равновесия, я оперлась пальцами о шершавую поверхность сырого камня и тут же в ужасе отшатнулась, рассмотрев полустёртый знак древней печати, почти скрытой под толстым слоем мха. Так вот почему место считается проклятым», – цитирует Розик.

– Зачем её туда понесло? – уточняю я и поспешно добавляю. – Можно своими словами.

– Из-за нового конюха.

Хм? Не помню.

– А подробнее?

– Конюх прижал героиню к стенке, позвал ночью на сеновал и попытался поцеловать, а она выкрикнула, что скорее ночь в проклятом месте проведёт, чем с ним. Ну, он и поклялся, что оставит её в покое, если она принесёт чёрный цветок, который растёт только рядом с руинами, а если не принесёт, то он её силой на сеновал затащит.

Прекрасно, просто прекрасно!

То есть, поведение конюха, конечно, отвратительно, и, как по мне, ножницы в помощь. Чик, и вместо буйного конюха, спокойный евнух.

– Какие-нибудь ориентиры, описание, как она шла к руинам?

– Н-нет, – вздыхает Розик. – Ничего больше. Руины, скрытые зарослями, сырость, мох.

– Ты гений! – перебиваю я.

– Я гений?! – поражается Розик, но я уже не слушаю.

Обогнув клумбу, я приближаюсь к Миелле.

– Дорогая, ваш сад великолепен. Пообещайте, что позовёте взглянуть!

– Бернара?

На мою реплику она реагирует так, как я и хотела – недоумением.

– Ваш сад дышит простором, Миелла. Мне очень нравятся широкие дорожки, большие расстояния между рокариями, но я заметила, что за стеной плюща сад иной. Должно быть, вы планируете нечто грандиозное, раз не торопитесь добавить в дикий уголок воздуха. Неужели я ошиблась?

– Да, Бернара, вы не знали, что с той частью сада связана весьма печальная история. На старой иве повесилась дочка садовника. Заставлять старика убирать тот уголок слишком жестоко. Леди, предлагаю возвращаться?

И тон, будто это я испортила прогулку.

Пфф!

Куда интереснее объяснение. Оно на редкость бредовое. Я верю, что некая служанка могла повеситься, но щадить чувства слуги-чернорабочего? Серьёзно? Как минимум, резиденция большая, один садовник такую не потянет, а значит, уголком мог заняться кто-то другой. Свистишь, Миелла.

– Спрыгни и спрячься, – командую я Розику и поворачиваюсь боком, так, чтобы девочки его бегство не заметили, а затем, как ни в чём не бывало, вместе со всеми иду в сторону резиденции.

В девочек я верю, и Катарина оправдывает мои надежды:

– О, Бернара, вы… потеряли ваш розовый помпон?

Да!

Девочки смотрят на меня с плохо скрываемым злорадством, я прям вижу, как они мечтают найти необычный помпон раньше меня, рассмотреть, потрогать, а то и прикарманить. А ещё аристократки…

– Давайте поищем? – сладко шипит змеючка.

– Да-да, Бернара, не расстраивайтесь, мы обязательно найдём ваш аксессуар!

– Леди, я буду вам искренне признательна! – уверяю я.

Мы возвращаемся в сад и разбредаемся по дорожкам. Девочки обсуждают, был у меня помпон на стрельбище или нет. Одним запомнилось, что, когда я стояла с яблоком на голове, помпона нет, другие уверены, что видели аксессуар после выстрела Гедана. Катарина устремляется к беседке. Я сворачиваю на дорожку, ведущую к фонтану, оборачиваюсь, убеждаюсь, что меня никто не видит и скрываюсь за раскидистой вишней. До стены плюща отсюда уже недалеко, и я стараюсь пройти, как можно быстрее. Боюсь, что меня окликнут или, что во сто крат хуже, заметят и молча запомнят, что я забрела туда, куда не следовало. Я ускоряю шаг, оборачиваюсь – никого.

– Тебя никто не видит, хозяйка.

Я вздрагиваю:

– Напугал.

Розик запрыгивает мне на плечо и умильно моргает на меня своими огромными глазами. Я поднимаю руку и осторожно глажу пушистый мех.

– У-и-и…

За стеной плюща заброшенный сад, и не в моём платье через заросли продираться, но каким-то веткам меня не остановить. Я задираю верхние юбки – от колючек защитит нижний футляр, и его не жалко порвать – верхние юбки прекрасно скроют любые дыры. Ладно, не любые, но мелкие – вполне.

Интересно, героиня также продиралась, или где-то прячется тропинка? Учитывая, что она споткнулась и полетела прямиком на дверь, вероятно, продиралась.

Я замечаю сломанную ветку, потом ещё одну.

Следы героини? По идее, дар он получила довольно давно, то есть явных следов быть не должно, но я и не лесничая, чтобы разбираться в таких нюансах, просто надо быть готовой к тому, что развалины храма весьма популярны. А ещё по следам можно ориентироваться…

Очередная ветка хлёстко ударяет по руке – я едва успела прикрыть лицо.

По ощущениям я забралась довольно глубоко. Как быстро меня хватятся?

Сочные травы сменяются влажным ковром мха, явный признак, что я приближаюсь к цели. Нога куда-то проваливается, а в следующий миг заросли резко расступаются, и я оказываюсь перед свободным пятачком.

Это… руины? Я представляла себе нечто в духе античных развалин, кропотливо очищенных археологами, а упёрлась в холм Из-под бороды мха выглядывает шершавая стена.

– Приплыли?

– Хозяйка, но мы шли, – неуверенно возражает Розик.

Я отпускаю верхние юбки. Наверное, не очень хорошо заявляться к богам с задранным подолом.

Пятачок устоял под натиском природы по той простой причине, что под тонким слоем земли скрывается плита. Я уверенно ступаю на неё, протягиваю руку и отвожу свисающую с карниза мохнатую «сосульку» в бок.

– Розик, ты знаешь значение этого знака?

– Я знаю, что этим знаком в древности помечали запечатанные храмы. Это что-то вроде символа «вход воспрещён», хозяйка.

– А почему храмы запечатывали?