Изабелла обхватила себя руками, чтобы согреться.

– Ну-ну мисс. – Бигглз положила ей на плечо тяжелую руку и слегка его стиснула. – Все хорошо, что хорошо кончается. Ничего страшного не случилось, так что нечего себе голову морочить всякими «а вдруг».

Изабелла кивнула. Сколько лет она уже слушает поговорки Бигглз! Старушка без конца повторяла их, пока Изабелла, тогда еще молодая мать, училась ухаживать сначала за младенцем, потом за быстро подрастающим мальчиком. Старые истины действовали на нее как всегда, то есть никак.

Бигглз еще пару раз погладила ее по плечу и вернулась к своей стряпне.

– И откуда бы этому джентльмену взяться? Как вы думаете? Да еще так кстати. В деревне никого нет с таким именем.

Изабелла наблюдала, как толстые пальцы Бигглз погружаются в тесто, поворачивают и мнут его в привычном ритме.

– Только аптекарь.

– Но он не отзывается на Джорджа. Напускает на себя важность и хочет, чтобы его звали мистер Пугнем. Хотя куда ему до мистера. – И в подтверждение сказанного Бигглз решительно мотнула головой, отчего ее чепец заколыхался мощными волнами.

Изабелла улыбнулась этой демонстрации верности. Она подозревала, что аптекарь намеренно держал ее на расстоянии. Он покупал изготовленные ею лавандовые саше, но во всем остальном предпочитал сохранять дистанцию, полагая, что Изабелла не из тех, с кем можно знаться.

Девушка прогнала эту мысль. Надо удовлетворить любопытство Бигглз раньше, чем она начнет задавать неудобные вопросы.

– В любом случае это был не аптекарь. Он не замочил бы края своих брюк даже ради викария. – Бигглз молчала и явно ждала продолжения. – Думаю, он пришел из большого дома, – наконец добавила Изабелла.

Руки Бигглз замерли над тестом.

– А, так он из этих! – Бигглз бросила на нее пристальный взгляд.

Изабелла отвернулась.

– Его положение не имеет значения.

– Очень даже имеет, если у него куча монет.

Изабелла скрипнула зубами. Бигглз слишком долго прожила с ней, была единственным товарищем в бессонные ночи, когда Джек болел, единственным советчиком, так что сердиться на этот намек девушка не могла.

– Может, у него и «куча монет», как ты выражаешься, но он стоит настолько выше меня, что нам все равно, имеет он десять тысяч в год или совсем ничего. Скорее всего я никогда его больше не увижу.

– Ну и где же ты был?

Джордж застыл посреди двора перед конюшней. Генриетта, сложив на груди руки, стояла и смотрела на него так, словно он был нашкодившим школьником, а она – строгим наставником.

– Я прогулялся к морю, – ответил он. – Не думал, что это запрещено.

– Ты снова убегаешь. Чем ты занимался? Пытался утопиться?

– Ну… – Джордж оглядел свою мокрую одежду и решил, что даже его камердинер не сумеет ее спасти. – Матушка пока не довела меня до такого шага.

– Пока.

Музыкальные занятия сестры скорее могли бы подтолкнуть его к подобному выходу, чем попытки матери найти ему жену, но Джордж не стал бы обижать Генриетту таким замечанием. Он знал, где следует остановиться.

– Но я тебя не виню. – Она подняла глаза к небу. – Матушка пытается навязать меня Маркусу Четему.

– Четем? – Джордж пошел рядом с сестрой к входу для слуг. – Он не так уж плох.

– От него несет сигарами и виски.

– Разве? Видно, ты подошла к нему слишком близко. Иначе как бы ты узнала?

Девушка нахмурилась.

– Для этого не нужно подходить ближе, чем допускают приличия. Запах чувствуется, как только он входит в комнату.

– Ну что ж, это достойный мужской запах. Разве может мужчина благоухать розами, или лавандой, или еще какой-нибудь женской ерундой?

Генриетта вцепилась ему в локоть.

– Кто бы говорил! Ты и сам такой же.

– Прошу прощения… – Джордж демонстративно потянул носом. – В данный момент от меня наверняка не пахнет бренди. – Он собирался исправить это положение как можно скорее.

Генриетта сморщила носик.

– От тебя пахнет водорослями.

– А вот это правда. Но ты сама видишь, что водоросли и сигары не имеют ничего общего.

– Какая разница? К концу вечера от тебя будет вонять и тем и этим.

– Ну, если подобная смесь так же влияет не только на тебя, но и на остальных молодых леди, пожалуй, можно принять эту стратегию.

Генриетта остановилась у двери и хмыкнула.

– Кстати, объясни, – поддел ее брат, – чем твое поведение лучше моего? Ведь ты тоже слоняешься по двору конюшни, чтобы избежать нежелательного внимания.

Щеки девушки загорелись. Брат попал в цель.

– Если хочешь знать, я искала тебя. Мама тебя хватилась. Приехала Пруденс Уэнтворт с несколькими подружками. Мама не желает упустить шанс представить тебя.

Джордж подавил стон.

– Опять представляться? Я с ней однажды встречался. И этого мне вполне достаточно.

– Не ей, а ее кузине, – объяснила Генриетта. – Юной, незамужней кузине, – подчеркнула она.

– И у этой кузины… громадный нос?

Сестра шлепнула его по руке.

– Да прекрати же! Внешность – не главное в девушке. Ты должен по крайней мере поговорить с ней, возможно, найти что-то общее.

Джордж не стал подливать масла в огонь, добавляя, что в спальне можно задуть свечи и не видеть свою избранницу.

– Я не собираюсь жениться на девушке, которая разделяет мои интересы. Это будет просто неприлично.

– И что же это за интересы? – Подражая брату, Генриетта с иронией приподняла бровь. – Страсть к картам?

– И к другим вещам тоже, но я не собираюсь обсуждать их с незамужней сестрой.

Она фыркнула.

– Это нечестно, знаешь ли.

– Что именно?

– Считается, что для молодых холостяков вполне допустимо приобрести опыт в некоторых вопросах, а вот незамужние девушки должны оставаться в полном неведении, иначе они рискуют погубить себя.

Джордж застыл, чувствуя, как волоски на шее становятся дыбом.

– Что ты об этом знаешь? Видит Бог, если какой-нибудь шалопай пристает к тебе, я его вызову!

Генриетта удивленно моргнула. Ее серо-синие глаза смотрели прямо и невинно.

– Да я почти ничего не знаю. К сожалению. Так что можешь успокоиться. Тебе никого не придется убивать на дуэли. Во всяком случае, из-за меня.

– Это точно? – В конце концов, Генриетта уже в том возрасте, когда некоторые мужчины могут счесть ее неприемлемой для брака, но вполне подходящей для любовницы. Или мужчина, который ухаживал за ней, когда Генриетта была еще дебютанткой, вдруг вернется из Индии…