Твой Ники » [18].

Через месяц после железнодорожной катастрофы, т. е. 17 ноября 1888 года, император Александр III писал своему брату великому князю Сергею Александровичу: «Прости мне, милый Сергей, что до сих пор не отвечал тебе на твои два письма; первое длинное и очень интересное из Иерусалима, а второе из Афин. По возвращении сюда я завален был работой и письмами и не мог найти времени. — После нашего столь счастливого и великолепного путешествия по Кавказу и Черному морю, мы радовались возвращаться домой, и выехали из Севастополя счастливые, веселые и в лучшем настроении духа после столь отрадных впечатлений. — Вечер был дивный, летний; Севастополь со своими чудными бухтами и всей эскадрой на рейде, освященные лучами заходящего солнца и дым от салюта тоже розовый от заката, представляли чудную картину и под этим дивным впечатлением оставили мы наш чудный юг! Но Боже, что предстояло нам на завтрашний день! Через что Господу угодно было нас провести, через какие испытания, моральные муки, страх, тоску, страшную грусть и, наконец, радость и благодарение Создателю за спасение всех дорогих сердцу, за спасение всего моего семейства от мала до велика! Что мы перечувствовали, что мы испытали и как возблагодарили Господа, ты можешь себе представить! Этот день не изгладится никогда из нашей памяти. Он был слишком страшен и слишком чуден, потому что Христос желал доказать всей России, что Он творит еще чудеса и спасает от явной погибели верующих в Него и в Его великую милость» [19].

После трагического происшествия с царской семьей многие поговаривали о проблеме преемственности прав на Российский престол. Закон о престолонаследии, принятый императором Павлом I в 1797 году, устанавливал ряд обязательных условий для претендентов на корону самодержца. Во-первых, монарх должен быть православным. Во-вторых, монарх должен быть только мужчиной, пока существуют лица мужского пола в Императорском Доме. В-третьих, мать и жена монарха или наследника должны были еще до своей свадьбы перейти в православие, если они исповедовали другую веру. В-четвертых, монарх или наследник должны заключить «равный брак» с женщиной из другого «правящего дома»; в противном случае «неравный брак» закрывал путь к царскому трону не только этой супружеской чете, но и их наследникам. Кроме того, существовало еще одно обязательное условие, что будущий претендент на престол мог жениться лишь с разрешения правящего императора.

В связи с этими событиями великий князь Михаил Николаевич по большому секрету поведал государственному секретарю А.А. Половцову о разговоре с императором Александром III, который состоялся 18 января 1889 г. Половцов записал в своем дневнике:

«Вел. кн. Михаил Николаевич рассказывает, что в прошлую среду Государь долго говорил с ним о том, что вел. князья должны жениться исключительно на православных, и в доказательство неудобства противного ссылался на то, что могло произойти в случае иного исхода борской катастрофы. Если бы все они были убиты, то, по мнению Государя, на престол должен бы вступить не Владимир Александрович, отказавшийся от престола при женитьбе на лютеранке, а старший сын его — Кирилл. Какую бы все это произвело путаницу! Вел. кн. Михаил Николаевич собирается переговорить обо всем этом с министром двора Воронцовым, но я убедительно прошу его сохранить этот разговор с Государем в глубокой тайне» [20].

Однако, если к этому мнению относиться достаточно строго, то видно, что оно не соответствовало всем выше перечисленным требованиям закона о престолонаследии. Если великий князь Владимир Александрович был женат на лютеранке, что закрывало ему путь к престолу, то дети (рожденные в таком браке) тоже лишались этих прав.

Что касается великого князя Кирилла Владимировича (1876–1938), то он при своей женитьбе нарушил закон о престолонаследии по двум пунктам. Против воли Государя и канонов Православной церкви 8 (25 сентября) октября 1905 г. великий князь Кирилл Владимирович женился в Баварии на своей разведенной двоюродной сестре великой княгине Виктории Федоровне (1876–1936), урожденной принцессе Виктории Мелите Саксен-Кобург-Готской. Император Николай II лишил его титула и званий, запретив въезд в Россию. Однако через короткое время титул великого князя Кириллу Владимировичу был возвращен. Брак был признан Императорской фамилией только 15 июля 1907 г.

По этому случаю великий князь Константин Константинович 15 июля 1907 года с возмущением записал в своем дневнике: «“Снисходя к просьбе Владимира…”, — так сказано в указе Сенату, — Государь признал брак Кирилла. Жену его повелено называть великой княгиней Викторией Федоровной, а их дочь Марию княжной императорской крови. Странно все это! При чем здесь просьба Владимира? И как может эта просьба узаконить то, что незаконно? Ведь Кирилл женился на двоюродной сестре, что не допускается церковью… Где же у нас твердая власть, действующая осмысленно и последовательно? Страшнее и страшнее становится за будущее. Везде произвол, поблажки, слабость» [21].

Приведем еще одно свидетельство. В 1912 году, когда младший родной брат царя, великий князь Михаил Александрович (1878–1918), вопреки запрету Государя самовольно женился морганатическим браком на Н.С. Брасовой и встал вопрос об его лишении титула и прав на трон, то в это дело вмешался великий князь Николай Михайлович (1859–1919). Он направил 16 ноября 1912 г. письмо императору Николаю II, весьма любопытное по содержанию: «Много я передумал о том положении, которое создается от брака Миши. Если он подписал или подпишет акт отречения, то это весьма чревато последствиями и вовсе не желательными. Ведь Кирилл, как женатый на двоюродной сестре, тоже уже потерял свои права на престол и в качестве heriticr presomptif явится Борис. Если это будет так, то я прямо таки считаю положение в династическом смысле угнетающим.

Осмеливаюсь выразить такое суждение: Тебе, как Государю и главе семейства, вверены судьба наших семейных законов, которые Ты можешь изменять в любое время. Но я иду еще дальше. Во всякое время, одинаково, Ты имеешь право изменить также закон о престолонаследии… Так, например, если Ты пожелал бы передать право наследства в род Твоей старшей сестры Ксении, то никто и даже юристы с их министром юстиции, не могли бы Тебе представить какие-либо доводы против такого изменения закона о престолонаследии. Если я позволяю себе говорить и излагать на бумаге такого рода соображения, то единственно потому, что возможное отречение от Престола Миши, я считаю просто опасным в государственном отношении.

Весь Твой Николай М[ихайлович] » [22].

Историк Г.М. Катков приводит сведения о том, что тетка Михаила Александровича великая княгиня Мария Павловна (1854–1920) считала, что младший брат царя стоит на пути ее собственных детей, из которых старший — Кирилл Владимирович — мог бы быть следующим престолонаследником. [23]

Кроме того, не стоит забывать, что великий князь Кирилл Владимирович одним из первых нарушил присягу императору в мятежные дни февраля 1917 года, когда привел Гвардейский экипаж и признал верховенство Государственной думы. Хотя многие из сторонников Кирилла Владимировича (провозгласившего себя императором в изгнании) пытались оспорить или оправдать его «позорное поведение», чем были возмущены многие из династии Романовых, включая в свое время царскую чету. Однако это тема для особого обстоятельного разговора, к чему мы еще вернемся позднее.