Он не почувствовал от письма ничего необычного, дело, скорее всего, не по их части, но умирали люди, и даже если причина в чем-то обычном, то хороший диагност, такой, как Константин Долгов, врачам маленького провинциального городка очень поможет. Такова была причина для всех остальных, сам же себе Войтех мог признаться, что просто ухватился за возможность взять с собой Сашу.

На улице уже стемнело, освещение длинного коридора было неярким, и Войтеху внезапно стало неуютно. Показалось, что впереди, в той части коридора, куда не дотягивается свет, кто-то есть. Ощущение было таким сильным, что он почти шагнул туда, посмотреть, проверить, но распахнулась соседняя с Сашиной дверь, выпуская из комнаты Ивана.

– О, Дворжак, а ты чего тут бродишь? – удивился он.

– Вообще-то Войтех Ладиславович, – тихо поправил Войтех. – Или хотя бы чуть больше уважения. Мы незнакомы, если ты забыл.

Иван огляделся по сторонам, но вопреки опасениям Войтеха, продолжать в том же духе не стал. Он мог быть каким угодно шутом, но когда дело касалось работы, умел становиться серьезным. Правда, не совсем серьезным…

– Ой, а вы тоже на кухню, Войтех Ладиславович? – медово-елейным тоном громко спросил Иван. – Правильно! Хорошее питание, скажу я вам, залог здоровья! На ужин мы опоздали не по своей воле, вот я и решил, может, нас все-таки покормят?

– Иван! – едва слышно сказал Войтех. – Ты можешь быть серьезным?

– А мы с тобой на «ты» не переходили, – таким же шепотом напомнил тот.

Войтех вздохнул. Он знал Сидорова пять лет, давно понял, что иногда проще принять его правила игры, чем спорить.

– Нет, я не на кухню.

– Какая жалость, – продолжал играть дурачка Иван. – Ну и ладно, спите голодным, а я поем.

Вдвоем они спустились на первый этаж, не встретив по пути ни одного человека. Иван свернул в столовую, а Войтех направился к коридору, соединяющему флигель с главным зданием. Конечно, в это время директор уже мог покинуть свой кабинет, но начать следовало с него, прежде чем решать, ломиться ли в личные комнаты.

Войтех никогда не страдал пространственным кретинизмом, умел запоминать дорогу с первого раза, а в новых местах неплохо ориентировался интуитивно, но то ли интуиция его сегодня подвела, то ли здание проектировал пьяный архитектор: вместо коридора, где находился кабинет директора, он попал в совершенно другой. Только что он был пусть в полутемном, но вполне обычном месте, а сейчас, свернув за угол, внезапно оказался словно в туннеле. Или даже скорее – пещере. Сплошные бетонные стены, сводчатый потолок, обычная черновая стяжка на полу. Далеко впереди горела тусклая лампа – единственный источник света. Можно было развернуться и выйти, ведь уже ясно, что попал не туда, но что-то заставило Войтеха шагнуть вперед.

Он медленно продвигался по коридору, разглядывая обшарпанные стены, прислушиваясь к ощущениям. Коридором явно не пользовались, сюда редко кто-то заходил: даже в тусклом свете лампы хорошо был виден слой пыли и грязи на полу без единого следа обуви. По ногам проходил сквозняк, а значит, впереди есть дверь или окно.

Войтех дошел уже до середины, когда сбоку раздался скрип, будто медленно приоткрылась старая дверь. Остановился, прислушался. Скрип прекратился, зато вместо него послышались аккуратные шаги, словно кто-то маленький и легкий крался на цыпочках, но на полу не появлялось никаких следов. Войтех медленно обернулся вокруг своей оси, пытаясь понять, откуда идет звук, разглядеть того, кто мелкими шажками приближается к нему, но никого не увидел. Невидимое существо подошло совсем близко, остановилось, а затем побежало. Не от него, а вокруг. Войтех чувствовал чье-то присутствие, слышал топот ног, иногда его касалось что-то легкое, невесомое, но он упорно никого не видел. Уже потянулся к перчатке на правой руке, собираясь снять, быть может, тогда что-то увидит или поймет, но в этот момент за спиной раздался голос:

– Что вы здесь делаете?

Войтех дернулся от неожиданности и обернулся. Позади, в том конце коридора, откуда он пришел, стояла Тамара Игнатьевна и строго смотрела на него. Войтех снова огляделся, но шагов невидимого существа больше не услышал. Что бы это ни было, оно ушло, не оставив следов.

– Вы слышите меня? – раздраженно повторила завуч. – Как вы здесь оказались?

Войтех шагнул к ней и примирительно вскинул руки.

– Я шел к директору, но, кажется, не туда свернул.

– Определенно не туда, – подтвердила завуч. – Пойдемте, я вас отведу.

Не дожидаясь ответа, Тамара Игнатьевна развернулась и зашагала к лестнице. Цоканье ее каблуков гулко разносилось по всему коридору, как Войтех мог не услышать его раньше? Он поторопился за ней и, уже когда почти свернул за угол, уловил краем глаза какое-то движение. Быстро обернулся и успел увидеть тень, шмыгнувшую в сторону и скрывшуюся в нише, которую он не заметил раньше. Войтех моментально шагнул следом, думая, что там, в темноте, скрывается дверь. Однако ниша оказалась маленькой и пустой. Если бы кто-то на самом деле скользнул сюда, ему негде было бы спрятаться. А значит, либо это кто-то нематериальный, либо где-то здесь есть потайная дверца. Вариант, что ему показалось, он не рассматривал.

Изучить нишу досконально не удалось. Тамара Игнатьевна вернулась и уже более раздраженным тоном поинтересовалась, почему он задерживается. Пришлось соврать, что уронил ручку.

– Я обратил внимание, что коридором не пользуются, – полувопросительно заметил Войтех.

– В нем нет необходимости, – размашисто шагая и не оборачиваясь, ответила Тамара Игнатьевна. – У нас хватает других помещений.

– А что здесь было?

Завуч пожала плечами.

– Просто коридор, как и везде.

– Но я не заметил дверей.

– Значит, в другом конце вход в подвал или что-то похожее.

Она сказала это таким тоном, что Войтех понял: дальше расспрашивать не имеет смысла. Не скажет. Или не знает. Хотя едва ли не знает, такие люди знают все о своих коллегах, учениках и том месте, где живут и работают.

Они прошли по длинному коридору, поднялись на полуторный этаж и спустились в другом месте. Оказывается, Войтех перепутал лестницы, а не коридоры, идя вслед за Иваном, спустился раньше, чем следовало. Тамара Игнатьевна довела его до директорского кабинета и даже подождала, пока он постучит и получит разрешение войти. Словно боялась, что он сбежит, как нерадивый ученик.

Директором оказался высокий подтянутый мужчина с копной седых волос, цепким взглядом маленьких глаз и очень крепким, сильным рукопожатием. Он хоть и пригласил Войтеха сесть и даже поинтересовался, не хочет ли тот чашку кофе, от которой Войтех отказался, но при этом выглядел недовольным. Это можно было бы списать на усталость, но Войтех не обманывался: директор не рад им. О чем и не преминул сообщить.

– Я не стал спорить с Николаем Александровичем, все-таки он один из владельцев пансионата, а я всего лишь наемный рабочий, но мне не нравится, что детей будут учить непрофессионалы. У нас хорошая школа.