Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прошли минуты или часы. Голова раскалывалась. Клеменс увидела капитана, который с отсутствующим видом смотрел на паруса. Потом кто-то склонился над ней. Натан.
— Лежи спокойно. — Он положил руку ей на плечо, и Клеменс закрыла глаза.
— Не помер?
Катлер. Голова закружилась, и Клеменс начала впадать в забытье.
— Нет, просто оглушен. Отнесу его вниз.
— Выпорите ублюдка.
Это был Мактирнан. Но я ничего не сделала, хотела крикнуть Клеменс. Я ни в чем не виновата!
Натан поднял Клеменс на руки. В ее памяти вдруг всплыла картина: огромная деревянная балка падает прямо на нее.
— Он хочет высечь кого-то потому, что на меня упала балка?
— Нет, потому что она чуть было не упала на него, — ответил Натан.
— Все наверх! — проревел Катлер, заставив Клеменс вздрогнуть.
— Снесу парня вниз, нужно проверить, что у него с головой, — сказал Натан капитану.
Когда Клеменс в следующий раз открыла глаза, она уже лежала на своей койке. Натан стоял на коленях рядом и осматривал ее голову.
— Череп не пробит, но шишка здоровая.
Закрыв глаза, Клеменс прислонилась щекой к его груди. Она могла бы пролежать так часы, дни. Только здесь, рядом с ним она чувствовала себя в безопасности.
— Клем? — спросил Натан, и голос его звучал озадаченно. — Какого черта ты перебинтовал себе грудь?
— Ребра сломаны, — поспешно ответила Клеменс, задохнувшись от испуга.
Добро пожаловать в реальный мир!
— Когда дядя стукнул меня, я… ударился об стол.
— Ерунда. Если бы у тебя были сломаны ребра, ты бы заорал благим матом, когда я поднял тебя.
Клеменс закрыла глаза, словно пытаясь спрятаться.
— Клем, подними рубашку.
— Нет.
Она открыла глаза и встретила взгляд Натана.
— Почему?
Выхода не было, ложь не поможет.
— Потому что я женщина.
— Слава богу, — сказал Натан через несколько минут томительного молчания.
— Что? Что ты имеешь в виду?
Клеменс уставилась на Натана. На его лице читалось явное облегчение, отчего он казался лет на пять моложе.
— Потому что тело мне упорно твердило, что где-то рядом женщина, — признался он, смущенно ероша волосы, — я все пялился на тебя, сам не зная почему. Я уж начал подозревать себя в склонности к мальчикам. Как тебя зовут?
— Клеменс. Может быть, для тебя это было облегчением узнать, что я женщина, а я теперь знаю, что делю каюту с мужчиной, который очень интересуется моим телом. Спасибо, я могла обойтись и без этой информации.
— Значит, ты считаешь, что я куда охотнее изнасилую Клеменс, чем Клема, так по-твоему?
Кажется, он рассердился, подумала Клеменс.
— Нет, я так не думаю. Мой кузен собирался заставить меня спать с ним каждую ночь, чтобы сделать мне ребенка и вынудить к браку. Я совсем не знаю тебя, но мне кажется, ты никогда бы так не поступил.
— Бог мой, — вздохнул Натан, опускаясь на стул, — неудивительно, что ты решила удрать из дома. Кто тебя ударил?
— Дядя. А что?
— Так, взял на заметку, — мрачно ответил Натан.
— Ты никому обо мне не расскажешь?
— Черт, нет, конечно! Если тебе угрожала опасность, когда ты была мальчиком, то стоит им узнать, что ты женщина и… Сколько тебе лет?
— Девятнадцать. Через два месяца исполнится двадцать.
— Так… Это уже хуже…
— Почему?
— Почему? Я думал, тебе не больше четырнадцати, что ты еще ребенок. Теперь я знаю, что нет…. — Натан нахмурился.
— Что это за шум? Как будто свинью режут.
— Человек кричит. — Натан встал и закрыл иллюминаторы. — Постарайся не думать об этом.
— Это тот… тот человек, что уронил балку?
Клеменс почувствовала, что по ее щекам текут слезы.
— Перестань плакать, ты ничем ему не поможешь.
— Но они убивают его! Ты можешь что-нибудь сделать?
— Нет.
Клеменс зарылась лицом в подушку.
— Клем. Клеменс…
Она помотала головой.
— Ну же. Иди сюда. — Присев на койку, Натан осторожно приподнял ее и прижал к себе.
Теперь она слышала только стук его сердца и его дыхание. Ни один мужчина раньше не обнимал Клеменс, кроме отца. У него были поистине медвежьи объятия.
— Ты такой тощий, Клем.
— Я всегда была худой. Когда отец умер, я почти перестала есть, а потом, когда поняла, что собой представляет дядя Джошуа, вообще потеряла аппетит. В ту ночь, когда я сбежала, они заставили меня поесть. Видимо, кузену Льюису не хотелось ложиться в постель с такой худышкой. Он сказал, что я похожа на мальчишку. Это навело меня на мысль о переодевании.
— Как ты выбралась из дома?
— По плющу. Потом украла лошадь. Перед тем как сбежать, бросила платье в море. Они думают, что я мертва. По крайней мере, я на это надеюсь.
— Что ты собиралась делать потом?
— Уплыть на другой остров, найти там работу.
Как бы хорошо Натан к ней ни относился, Клеменс порадовалась, что он не знает ее фамилию. Иначе кто знает… Он мог счесть ее неплохой заложницей.
— Чего бы тебе сейчас хотелось? — поинтересовался Натан.
— Принять ванну.
Он вздохнул:
— Да… я сейчас это организую, правда, вода будет холодной.
Клеменс кивнула, даже не вслушиваясь в его слова. Теперь он знал, что она — женщина…
— Натан… — Клеменс коснулась его руки, не зная еще, о чем хочет спросить.
Склонившись к ней, Натан прильнул губами к ее губам.
Как же он сразу не понял, что Клем — женщина? Инстинкт подсказывал Натану, что здесь что-то не так, а за свою жизнь он научился прислушиваться к инстинктам. Видимо, он слишком сосредоточился на том, чтобы попасть в команду «Морского скорпиона» и не угодить на тот свет. Желание выжить заглушило голос инстинкта.
Натан все еще сжимал Клеменс в объятиях, так нежно лаская ее губы своими губами, словно она была сделана из фарфора. О да, Это не девочка, а женщина, пусть юная и невинная.
Давно уже он не испытывал таких чувств к женщине. Если быть точным — семь лет. Но это было в другой стране, да и та женщина уже умерла. Натан тряхнул головой. Сейчас не время вспоминать о той драматической истории, в которую он ввязался после скандального происшествия на Менорке.