Родители ждали детей у ворот, но Джиллиан ни с кем из них не разговаривала. Если бы она увидела Иана Роско, тот бы напомнил ей о Брэнди, она же вспомнила о собаке, только когда пошла на кухню, чтобы открыть банку с мясом. Брэнди в доме не было.

Джиллиан вышла на улицу и свистнула, но собака не появилась. На бледно-голубом вечернем небе появились оранжевые полосы. В воздухе пахло древесным дымом. Вересковые поля были пустынны, траву не шевелил ветер, и птичьи голоса не нарушали тишины. Джиллиан вернулась в мрачный дом, беспокоясь о собаке. Ей хотелось, чтобы та была рядом.

Когда она была в коридоре, зазвонил телефон, и Джиллиан вошла в пустой класс, за окном которого уже сгущались осенние сумерки. Она сняла трубку.

— Простите, если помешал вашему обеду, — раздался голос Иана Роско.

— Я еще не приступала. — Джиллиан была рада, что он позвонил. Хорошо услышать чей-то голос. Она быстро спросила: — Брэнди у вас?

— Да, именно это я и хотел вам сказать.

— Простите. Наверное, он выбежал.

— Это не ваша вина. Вы были очень заняты. Понадобится время, чтобы он понял, что здесь больше не его дом.

— Да, я знаю.

— Вы действительно хотите собаку? Не хотелось бы вам ее навязывать, но это довольно общительный зверь.

— Да, честное слово.

— Тогда я приведу его через пару часов. Простите, что не могу раньше, но у меня будет посетитель.

— Не беспокойтесь. Можете привести его завтра. — Но голос Джиллиан звучал неубедительно. Ее голос в большой, пустынной комнате был подобен камешку, брошенному в глубокое озеро.

— Тогда до встречи.

— До встречи.

Джиллиан повесила трубку и заперла дверь в класс. Она решила, что Иан Роско войдет через главный вход. Вернувшись на кухню, она начала зажигать лампы, и поначалу пламя заревело под стеклянными колпаками, наполнив воздух запахом раскаленного масла. Джиллиан подкрутила фитили. Пол в классной комнате требовал мытья, но горячей воды не было, а кипячение на плите требовало времени.

Опять зазвонил телефон. Это был Дэвид.

Он ласково произнес:

— Привет! Как поживает роман?

Джиллиан провела по лбу горячей запачканной рукой.

— Иди к черту!

Дэвид усмехнулся.

— Я мог бы многое тебе сказать…

— Но ты этого не сделаешь.

— Только одну вещь. Я люблю тебя.

Джиллиан молчала.

— Джиллиан?

— Да?

— Не забудь, что в твоем курятнике или гараже стоит машина. До Шеффилда рукой подать. Как насчет того, чтобы провести вечер вместе?

— Не сегодня.

Дэвид не стал настаивать. Он понимал, что удача на его стороне. Это место сломит ее сопротивление быстрее, чем он. Он был уверен, что это лишь вопрос времени.

Она как раз переоделась в старые джинсы и желтый свитер, когда пришел Иан Роско. Раз в неделю, по субботам, приходила уборщица, а в остальные дни мыть школу должна была Джиллиан. На улице уже совсем стемнело, и Джиллиан немного помедлила, прежде чем открыть.

Роско быстро проговорил:

— Все в порядке. Просто одна собака, как обещал. — Он заметил усталость на ее лице. — Не перегружайте себя слишком сильно. Вы выглядите так, словно мыли все здание.

— Так и есть.

Она отступила в сторону, и Брэнди вбежал в гостиную. Она была рада ему. Роско передал ей сверток с мясом.

— Кормите его, пока не наестся. Тогда он навеки полюбит вас, если, конечно, не лопнет.

Он уже собирался уходить, но Джиллиан его остановила:

— Могу я поговорить с вами о Стивене?

— О Стивене? — Роско заметил, что она встревожена. — Да, конечно.

Он последовал за ней в гостиную и сел. Джиллиан не знала, как начать, и Роско понял, что она растеряна. Он попытался ей помочь:

— Мальчишка вам досаждал?

— Нет, конечно нет. — Джиллиан медлила. — Положу мясо в холодильник.

Брэнди пошел за ней следом. Джиллиан нарезала для него мясо и положила на тарелку. Внезапно она поняла, что очень проголодалась, и открыла банку с бисквитами. Быстро съела один и уже потянулась за вторым, — когда вошел Иан.

Он заметил и подавил улыбку.

— Я пришел вам сказать, что Брэнди любит сырое мясо.

— Знаю.

Он посмотрел на собаку.

— Ему нравится ужин. А вы, наверное, даже чаю не выпили?

— Нет.

Он указал на чайник:

— Как насчет чая? Пока вы готовите, мы можем поговорить о Стивене.

— Вы присоединитесь ко мне?

— Нет, я обещал ему вернуться пораньше. Мы читаем Жюля Верна. Он и сам читает сносно, но язык Верна нелегок для восьмилетнего ребенка. Обычно я читаю ему полчаса перед сном.

Слова сами вырвались у Джиллиан:

— Вы знаете, что он несчастен?

Лицо Роско напряглось, и он холодно спросил:

— Почему вы так думаете?

Джиллиан обеспокоенно произнесла:

— Я чувствую. Сегодня утром он нарисовал картину — утесы и песок, но там не было моря. Внезапно его что-то расстроило. Что-то невыносимое, он чуть не заплакал.

Роско сказал:

— Его мать утонула два года назад.

Хотя Джиллиан почти была готова услышать нечто подобное, она все равно поморщилась от боли. Роско произнес эти слова почти грубо, и в его темных глазах застыло выражение, которого она не могла понять.

— Простите меня, — тихо произнесла она.

— За то, что спросили? Вам лучше знать.

— Простите за Стивена.

Иан пожал плечами.

— Со временем он забудет. Мне посчастливилось найти хорошую экономку. Она добра к нему. Я могу проводить много времени дома, так что он не одинок. — Роско говорил без нежности. Казалось, он оправдывался перед собой. Джиллиан удивилась. — Я делаю для него все, что могу. Если он иногда несчастлив, я ничем не в состоянии ему помочь.

Джиллиан молчала. Чайник все еще был у нее в руке, и она поставила его на стол. Она понимала, что ради Стивена должна знать больше.

— Он был там, когда это случилось?

Роско подошел к двери, словно собирался уйти не ответив. Потом прислонился к косяку и засунул руки в карманы.

— Очень хорошо, если вы хотите все знать, пожалуйста. Мы отдыхали на полуострове Ллуэн, на побережье Уэльса. У Стивена был надувной матрас. Я предупредил его, чтобы он не заплывал далеко, но он вместе с мальчиком постарше взял матрас, жена заметила, когда было уже слишком поздно. Я шел между утесов, когда увидел, что случилось. Рейчел плохо плавала, а матрас отнесло далеко от берега. Когда я подоспел, ей уже нельзя было помочь. Со Стивеном ничего не случилось.