Обновив библиотеку и отметившись в буршовской гостевой, Олег заглянул на «Вольное копье». Вакансий для удаленных программистов по-прежнему хватало, а гордые соискатели по-прежнему не соглашались пошевелиться меньше чем за двадцать монет в час. Вот потому-то у меня всегда будет работа, усмехнулся Олег. Конкретный работодатель — это сегодняшний атрибут жизни, но никак не ее несущая основа, не фактор зависимости. Закладка на «Копье» всегда под рукой, информацию же о стоимости моей профессии на рынке я беру из реальных предложений, а не грандиозных слухов, которыми полнится сеть, благо в затяжной послекризисной тени никакие цифры никому не известны точно. Соглашаясь, исхожу из своих потребностей, а не амбиций. Это просто само по себе. И значительно упрощает жизнь.

Следующие часа полтора он просто гулял по сети в свое удовольствие. Заглянул на несколько форумов, чатов и конференций, где обычно под разными никами общался с разными людьми на очень разные темы: от компьютерного железа до тропических рыбок, блондинок или этики творчества. Дискуссии, помеченные его участием, ушли далеко вперед, и Олег, заказав еще темного, не без удовольствия читал подряд ленты флейма абстрактных, а потому оптимальных для общения людей. Общение на приемлемом уровне — точно такая же потребность, как хорошее пиво. И, пожалуй, только в сети можно удовлетворить ее без побочных эффектов вроде привязанностей, обязательств, обид, если не кое-чего похуже.

Правда, сегодня он ничего никуда не написал. Нигде не зарегистрировался, присутствуя при чужих разговорах безымянным и почти невидимым наблюдателем. Не хотелось. Никаких других мотиваций.

Было уже поздно, «Колесо» полнилось праздным субботним народом. Группа шумных тинейджеров утащила из-за Олегова стола все стулья и хищно облизывалась на сам столик. Колеса на стенах и потолке крутились и качались, сталкиваясь и поблескивая спицами. Туда-сюда сновали официантки, балансируя круглыми подносами с рубчатыми шинами по краю. Олег перехватил одну, заказал кофе. Пора уходить.

Но сеть так просто не отпускала — на то она и сеть. Особенно после долгой разлуки, признал Олег, водя курсором по рядам баннеров и тагов. Некоторым людям за клики по ним платят деньги. Других ловят на крючок простейших рефлексов. «Дочь премьера назвала имя своего жениха». «Поднятие тарифов в столичном регионе». «Женщина с самой большой грудью протестует (фото)». «Скандал в семье певца Джульбара». «Фатальные изменения климата — результат…»

Клик. Впрочем, кофе еще не принесли.

Информационный портал раскинулся завлекательно и броско, словно порочная женщина на ярком покрывале.

Мир доказывал: то, что в нем делается, не может не интересовать, не возбуждать, не вызывать желания приобщиться. Тебя, сидящего за монитором, непосредственно касаются семейные проблемы черноглазого мальчика с микрофоном, гигантские буфера орущей блондинки, разноцветные графики с ползущей вверх ломаной линией, катастрофа само лета, драка в парламенте, наводнение по ту сторону экватора, статистика жертв чужой войны, пятиметровый шлейф, тянущийся за чьей-то невестой…

Бессмыслица. Человеку принадлежит лишь его собственная жизнь, и только она имеет значение и цену. Самое нелепое из людских побуждений — пытаться выйти за ее пределы, как-то повлиять, что-либо изменить в другой, несвоей, внешней жизни. А еще нелепее — сознавая, что повлиять невозможно и не стоит, все-таки подглядывать.

Он пробежал наискось несколько статей. О климате: отголоски все того же старого скандала с глобальным потеплением и наступающим морем. О политике: главными новостями были замужество страшненькой дочки премьера и сломанная в драке челюсть первого зама столичного мэра. Насколько Олег помнил, последний раз, когда он интересовался происходящим в мире, масс-медиа обсуждали фасон жакета президентской пресс-секретарши и бывшую тайную любовницу генпрокурора.

А если разобраться, так оно и честнее. Никакой политики на самом деле нет, это всего лишь элемент медийного пространства, точно такой же, как светская хроника или шоу-бизнес. Реальные процессы, управляющие миром, лежат в сфере экономики, которая после девятнадцатого тотально ушла в тень, а с ней исчезла и серьезная журналистская аналитика. Но дело даже не в этом. Политики и не существовало никогда. А нам казалось, будто она есть, и то была самая страшная из наших иллюзий…

Впрочем, это было давно.

Тинейджеры по соседству галдели все голосистее, к их компании присоединилось еще пару человек, категорически не влезавших за столик, даже с учетом рассаженного на колени женского пола. Олегу наконец принесли кофе, и он принялся пить длинными глотками, не растягивая удовольствия. Уже и в самом деле пора. Закрыл пестрое окно портала, однако под ним обнаружилось еще одно, забытая стартовая страница компьютерной конференции. Прощальная уступка объятиям сети: контрольный заход в почту.

Письмо было всего одно, хвала обновленным спам-фильтрам, — подписанное незнакомым женским именем, без темы и аттачей. Разумеется, его следовало убить, не открывая. Олег навел курсор — и письмо самопроизвольно открылось, привет от новой бета-версии, установленной за время его отсутствия.

«Здравствуй. Я соскучилась. Буду тебе иногда писать, хорошо? А ты все тягаешь за уши ни в чем не повинных собак…»

Он и не думал читать.

Просто мелькнуло за пару мгновений до двойного клика на «удалить» и «очистить корзину».

* * *

Ночная дорога катилась под колеса неровным асфальтом в свете фар. Ничего лишнего. Никаких встречных машин, никаких других огней. Меня, наверное, хорошо видно сейчас из моего же окна, подумал Олег: одинокий светлячок, движущийся вдоль линии моря. То есть нет, сейчас не видно, чуть позже, когда обогну санаторий.

Интересно, откуда она узнала мой емейл-адрес? Разве его тоже вносят в банковский договор?.. не помню. Переоформить, что ли, счет в другом банке, а потом сменить к чертям и почту, и телефон, и…

Ага. Продать дом и начать новую жизнь где-нибудь еще. Скрываясь от рыженькой девушки с грудью третьего размера и дипломом экономиста. Олег рассмеялся. На дороге высветилось что-то темное — камень, сбитая кошка? — и он крутанул руль, виляя в сторону.

Имя там было какое-то другое, ничего общего с Дагмар Лиивите, но женщины редко пользуются в сети собственным именем, если не считать деловой переписки. Кстати, моего банковского электронного адреса она мне точно не давала, — ну ладно, не точно, однако это запросто проверить, заглянув в адресную книжку в ноутбуке. Да нет, что за ерунда, никогда в банках не дают и не спрашивают ничьих емейлов…

А может, все-таки спам? Одно время всех изрядно смешили подобные рассылки: «Привет, дорогой, звонила, ты не брал трубку, надо увидеться, а вот файл, о котором ты просил…» И приаттаченный вирус в экзотическом формате. Интересно, велся ли хоть кто-нибудь?

Был ли аттач в том стертом письме, Олег не помнил. И собака; не такой уж банальный штрих, чтобы подойти к любому без исключения адресату. К тому же чужая собака… или там не было, что чужая? Между прочим, Ульфу не очень-то потягаешь за уши, почесать за ними — другое дело…