— Отдохните, я посижу, посмотрю ваши, сударыня, альбомы.

Едва успев пролепетать:- "Разбудите, если…", она провалилась в сон. Который хоть и не был продолжительный, но дал какую-то передышку. Она очнулась от его холодной руки, что легла куском льда на её воспалённый сейчас лоб. Вскочила, как ужаленная:

— Что?

— Рабочий день. Сотрудники самые ответственные пожаловали.

— Оставайтесь здесь, я встречу.

Яна, бросив мимолётный взгляд в зеркало за шкафом, поспешила к входу. Это была заместитель директора, добирающаяся сюда на работу из города на машине. Женщина держалась за это место в надежде получить когда-нибудь место директора. "Теперь оно её", — подумала Яна, желая начальнице доброго утра.

— Что у вас тут за бои шли? — опешила она, разглядывая пострадавший зал.

— Картину пытались украсть. — Вздохнула Яна.

— Какую?

— Портрет графа Шенборна.

— Невероятно, — всплеснула руками дама. — Лучшего мужика пытались уволочь. Но раз он тут, на месте, значит, поймали.

— Так и было.

— Кто поймал? Ах, да ведь ты Яночка сторожила… И как это было?

— Милицию вызывала, забрали.

— Это всё? Милицию с чего-то вызывают… Поподробнее бы хотелось, солнышко, рассказ услышать.

— Хорошо. — Покорно согласилась она. — Мозговым центром похищения был директор, он его и организовал.

— Какой директор, чей?

— Наш. Михаил Петрович. Прислал вечером двух забулдыг, якобы забрать её на реставрацию, я проверила документы и вызвала ментов. Они организовали сопротивление, но были арестованы. У меня лишь общие представления. Деталей я не знаю.

— А директор?

— Думаю, в бегах.

— Значит, я исполняю его должность?! — Развернулась заместитель в восторге к ней.

— Похоже, что так.

У графа выскользнул из рук иллюстрированный альбом фотографий замка и, наделав не мало грохота, упал на пол. Дама подпрыгнула:- Кто там?

— Мой охранник, — нашлась на ходу Яна, — разрешите мне уйти, две ночи без сна, да ещё одна из них такая чумная…

— Да, да, милочка, считайте себя свободной. Музей перед вами в долгу.

— Спасибо!

Когда Яна забрав свои вещи и Ральфа из кабинета, проходила зал, то столпившиеся около портрета сотрудники с азартом обсуждали ночное происшествие.

— Яна? — бросился кое — кто к ней в надежде услышать рассказ лично от неё.

— Обещаю, всё расскажу, но потом. — Заверила она, решительно пробираясь на выход и уводя с собой необыкновенно бледного мужчину, встретившись с ледяным взглядом которого некоторые работники музея тут же опускали в пол глаза. Казалось, что он сейчас вот так запросто возьмёт и проморозит насквозь.

— Кто это? — перешёптывался народ.

— Охранник…

— Весьма странная личность. Похоже, у него анемия, железа в крови нет совсем…

— Это уж вы чересчур.

— Чего же он такой бледный, как покойник.

— Бледноватый, факт, но не покойник… Покойники пока ещё у нас лежат тихо, мирно в гробах.

Яна прошла, как обычно знакомой с детства и только местным дорожкой, выводившей из парка прямиком в посёлок. Лесная тропинка, виляя между деревьями, бежала вниз, а вздорный щебет птиц совершенно отвлёк от происшедшего, оставив его в стенах замка. К тому же утро было прохладное и дышать было легко. Граф шёл ровным, быстрым шагом. Яна крепко держала его за руку. Иногда он поглядывал на неё с ледяной улыбкой, но всю дорогу до посёлка молчал. Попутно завернув в местные магазины, где набрав продуктов для пополнения своих скудных запасов, повела графа к себе в дом. Нужно было, наконец-то, поесть, отдохнуть и спокойно подумать, как действовать дальше. Это хорошо, что он не ест. Не надо готовить сама-то она обходится мизером. Вот уж в точку говорят: "питается святым духом". Но от этого же и плохо, значит не живой. А Яна так желала бы думать, что это не так. Хотела бы она знать, где витают его мысли. О чём-то он всегда думает, вроде идёт рядом, а в мыслях далеко. За какими горами он летает, в каких странах? И, кажется, не всё он ей сказал о камнях. Ведь на браслете их три, разной величины. Средний самый большой ключ. Справа побольше и повыше, точно такой же, как его в медальоне. А левый маленький вроде как не у дел. Сдаётся мне, что должен быть ещё один, такой же величины, как на браслете. А что, если я спрошу об этом?

— Ральф, должен быть ещё один камень, да?

Он помолчал, возвращаясь из своего далека и улыбнувшись, кивнул.

— Как догадалась?

— Рассуждая и сопоставляя. Ральф, где он и что это такое?

— Перстень. Я его подарил вместе с браслетом Луизе. Возможно, он остался на ней. По крайней мере, я надеюсь на это.

— Вспоминаю… Вы очень хотите найти её?

— Безумно. И если на ней перстень, мы можем встретиться.

Она замерла и развернулась к нему:

— Неужели такое возможно?

— Ещё как. Будьте добры, покажите мне место, где вы нашли клад.

Оставив пакет на крыльце дома, Яна повела его в огород.

— Где-то здесь, — указала она на грядку с морковью. — Точнее не помню, давно было. Потом я перепрятала сокровища, вон в тот дальний угол. Но зачем тебе это?

— Пытаюсь припомнить, что здесь было. Кажется сыск… Возможно, она заплатила этим уряднику.

— За что?

— Разве не понятно, сударыня. Чтоб разыскал меня.

Яна поджала губы. В каждом его слове о ней скользила любовь. Это невероятно, но он до сих пор любил её, мёртвый любил. А как же её Янины мечты? Ей точно не пробиться через такую стену.

— Ну отдала, допустим уряднику и что тогда? Почему они остались тут.

— Мог быть пожар, дом сгорел. Но это только предположение. У неё их могли украсть или она их спрятала сама, а потом не имела возможности забрать.

— Как это?

— Например, её поторопили с отъездом.

— Согласна, такое возможно. Идёмте в дом. Вообще-то, со мной скучно, я веду очень тихий, замкнутый образ жизни. Боюсь я не очень интересный собеседник и человек, граф, и вам наверняка будет скучно в моём обществе.

— Вы явно скромничаете, сударыня.

— Да нет. Так и есть. Сейчас я поем и отдохну, а вы посмотрите телевизор. Телевизор займёт и развлечёт вас.

— А это что?

— О! Мне трудно объяснить это вам граф, но сейчас вы всё увидите сами.

— Чем же вы здесь занимаетесь? — оглядев маленький домик, спросил удивлённо он.

— Живу. Понятно, что не дворец, но одной мне хватает. К тому же я давно перестала мучить себя копанием в себе и задавать глупые вопросы, почему мне ничего другого в жизни не дано? — Она строго посмотрела на него и широким жестом пригласила проходить.