– Если возникнут проблемы, я, конечно, вам позвоню. Дайте мне номер телефона вашей жены.

– Что?

– Я буду звонить ей.

– Зачем ее беспокоить?

– Право вето у нее.

Он выругался, потом извинился и протянул телефон Джулии.

– Андреа просит твой номер для экстренных случаев.

– Хорошо. – Джулия забрала у Макса мобильник и вышла, ногой прикрыв за собой дверь.

Он снова выругался, запустив в раздражении руку в волосы, и тут услыхал крик из детской.

Его дочки. Он прошлепал босыми ногами по лестничной площадке и вошел в комнату. Подойдя к кроватке, взял на руки ту, что проснулась и улыбалась ему. Ава? Он не был в этом уверен.

– Ты Ава? – громко спросил он, а она оглянулась в сторону второй кроватки. – Либби?

Девочка повернулась к нему и схватила за ухо. Он чуть-чуть отстранился, чтобы она не могла схватить его за нос, и почувствовал подозрительный запах. Что делать? Где Джулз?

– Макс?

– Я здесь, – ответил он, выходя из детской с Либби на руках. – Теперь ты довольна?

– Мм. Андреа приятная женщина. Я дала ей номер моего телефона и на всякий случай адрес.

– На какой такой случай? На случай пожара у меня в офисе?

– Это было бы бессмысленно. Ты что, разбудил Либби?

– Нет, она сама проснулась. И... ей нужна твоя помощь.

Джулия засмеялась, забрала от него ребенка и стала шутливо тереться носом о детскую шейку.

– Привет, шалунья. А кто у нас папа? Папа у нас цыпленок, да?

Джулия начала квохтать и кудахтать, а Либби радостно рассмеялась. Посмотрев на Макса поверх головки дочки, она увидела, что выражение лица у него становится мягче.

– Обращение с подгузниками – часть процесса обучения, – заявила она.

Макс стоял на безопасном расстоянии и смотрел, как Джулия меняла Либби подгузник. Передав ему девочку, она вымыла руки. Затем взяла из кроватки Аву и проделала то же самое с ней. Грязные подгузники она бросила в ведерко.

– Это не одноразовые подгузники? – спросил Макс, подойдя поближе.

– Ты удивлен?

– Да. Я, конечно, не знаю, но эта стирка... Разве не проще использовать одноразовые?

– Но в день восемь миллионов одноразовых подгузников выбрасывается на помойку.

– Восемь миллионов? Великий боже!

– Да. И они не разлагаются. Эти я могу выстирать и высушить, что дешевле и полезнее. Сделаны они не из хлопка, а из бамбукового сырья. Они прочные и мягкие. Правда, Ава?

– Как тебе удается одновременно справляться с обеими? – в полной растерянности спросил Макс.

Джулия с улыбкой пожала плечами.

– Стратегия проста: сначала занимаешься той, которой ты необходима сию минуту, а другая ждет. Обычно ждет Либби, потому что Ава более нетерпеливая.

– Выходит, она уже научилась тобой манипулировать?

– Конечно. Вся в тебя.

– Не уверен, что это комплимент.

– Нет, не комплимент, – усмехнулась Джулия. – Но дети очень сообразительны и быстренько тебя раскусят. Сам увидишь. Итак, девочки, пора завтракать.

– Только, пожалуйста, без этой отвратительной липкой смеси, – взмолился Макс.

– Нет-нет. На завтрак каша и фрукты, но вымазаться они могут. Я позволю тебе потом их умыть.

У Макса был такой озадаченный вид, что Джулия едва не рассмеялась, но вспомнила, что любой нормальный отец восьмимесячных младенцев уже знает, что его дети едят на завтрак, и умеет менять им подгузники. У Макса нет подобного опыта, и в этом виновата она. Джулия отвернулась, чтобы он не заметил ее смущения, и с Авой на руках спустилась вниз, оставив ему Либби. Хорошо бы во время завтрака не глядеть на Макса в халате, достаточно коротком, чтобы лицезреть его загорелые, мускулистые ноги. А учитывая тот факт, что под халатом ничего не надето... Да, надо держать себя в руках и повторять, что ей это безразлично. По крайней мере пока они не найдут точек соприкосновения. Им с Максом предстоит долгий путь друг к другу.

Макс с трудом постигал науку ухода за младенцами. Ему пришлось туго. Надо было держать мисочку так, чтобы Либби не сунула туда пальцы. А если уж сунула, то поймать ладошку прежде, чем она успеет вытереть ее о свои волосы или о его лицо. Боже! К концу завтрака ему придется идти под душ.

– Держи.

Он поднял голову и взял из рук Джулии влажную салфетку.

– Отодвинь миску, – посоветовала она.

Он поставил миску подальше и вытер липкую кашу с ручонки Либби. Джулия была рядом, готовая прийти на помощь.

– Так, безобразница, давай-ка еще разок. – Макс повесил салфетку на край раковины и снова взял в руки миску с ложкой. – Открывай рот.

Он скормил ей почти все, но тут Либби, расплывшись в улыбке, выплюнула кашу прямо ему в лицо и перемазалась сама. Макс со вздохом встал, намочил салфетку и вытер грязную рожицу. Это девочке не понравилось – она завопила на всю кухню, а стоило ему убрать салфетку, как опять заулыбалась.

– Ты же леди, – нравоучительно произнес он, вытирая пальчик за пальчиком. Дочка при этом гукала и пыталась вылезти из детского стульчика.

– Что теперь? – спросил Макс Джулию.

– Пора их купать. И это сделаешь ты. – Увидев, что такая перспектива не на шутку его испугала, она заверила: – Ты справишься.

Но он не разделяв ее оптимизма и боялся опять выглядеть полным дураком или – что еще страшнее – сделать что-нибудь не так.

– Я, пожалуй, оденусь, – сказал он, а она засмеялась.

– Не стоит – ты, скорее всего, вымокнешь. Похоже, она получает от его промахов удовольствие! Макс сжал зубы, едва удержавшись от резкости, и понес Либби наверх. У ванной он остановился и спросил:

– Что теперь?

– Опусти ее на пол, положи на живот – пусть поползает. А тем временем наполни ванну. Вот возьми еще и Аву, а я схожу за одеждой. Пока что их не раздевай, чтобы они не простудились.

Простудились? Каким образом? В ванной жарко. Но они ведь крохи. Что он об этом знает? Вчера он чуть не обварил Аву.

Напуская воду в ванну, он вспомнил, как учила его мама: сначала холодная вода, потом горячая. Он так и сделал. Проверив воду, решил, что она достаточно теплая. А может, нет? Черт, он не станет рисковать – не дай бог, опять обожжет ребенка! И закрыл горячий кран.

– Ава, что ты делаешь? – Он изъял из цепких детских ручонок ершик для туалета, который дочка едва не засунула в рот, и направил ее в другую сторону. – Ванна готова! – громко крикнул он.

– Вода горячая?

– Нет!

– Тогда раздевай их. Я сейчас.