Но Сахаров стал жертвой враждебных социализму сил, поэтому они его «обрабатывали» и использовали, как могли. Мне хочется верить, что в последующем он жалел об этих своих выступлениях. Когда он был жив, мы знали, что он – сдерживающая сила в осином гнезде псевдодемократов. Когда же он умер, то они вначале несколько приутихли, а затем с еще большим психозом обрушились на существующий строй. Но ни Горбачев, ни кто-либо из его ближайших соратников совершенно никак не реагировали на их выпады. Резонно напрашивался вопрос: кто ты, товарищ Горбачев, и товарищ ли ты?

И никто не знал, может, за исключением председателя КГБ В.А. Крючкова, что Горбачев уже полностью переродился, стал предателем и к тому времени совершил несколько государственных преступлений. Вот он и сидел молча, пропуская мимо ушей антисоветские выпады.

Интересным событием для съезда народных депутатов и для страны в целом стало избрание Горбачева Президентом СССР. Когда было внесено предложение – в целях экономии средств и оперативности избрать президента страны не всенародным голосованием, а на съезде народных депутатов, то всем стало ясно, для чего был вообще учрежден этот орган – съезд народных депутатов. Просматривалась стратегическая цель – избрать в народные депутаты, помимо достойных лиц, и противников существующего строя, даже отбросы общества, которые и станут раскачивать государство. А оно к тому времени и без того плыло в неизвестность без руля и без ветрил. Подавляющее же большинство оппозиции были открытыми сторонниками Горбачева. И расчет был прост – за счет подобранного состава депутатов избрать Горбачева президентом. Но если были бы выборы всенародными, то, конечно, Горбачев провалился бы с треском. Однако для выборов президента нужна альтернатива. Наша депутатская группа «Союз» выдвинула Николая Ивановича Рыжкова. Делегированные от нас представители получили от Рыжкова согласие и твердое слово, что он ни при каких обстоятельствах свою кандидатуру не снимет. От работников МВД был выдвинут Бакатин. Свою кандидатуру предложил народный депутат Оболенцев.

На следующий день на трибуну выходит Бакатин, благодарит за доверие и снимает свою кандидатуру. Это никого не удивило. Но каково было наше изумление, когда то же самое заявил и Рыжков! Мы делали на него ставку, у него были все шансы стать президентом, и тогда, возможно, события развивались бы совсем иначе, но…

Как впоследствии стало известно, состоялось заседание Политбюро ЦК КПСС, где Рыжкову настоятельно предложили снять свою кандидатуру, что он и сделал. В результате избрали Горбачева. Надо было набрать 50 процентов плюс один голос. Горбачев набрал… Но если бы мы избрали даже Оболенцева, я уверен: Советский Союз не развалился. Однако если бы не снял свою кандидатуру Николай Иванович Рыжков, то у нас не только был бы сохранен Советский Союз. Перед нашей страной открылись бы пути развития социализма в современных условиях, то есть с наличием рынка и трех видов собственности.

В той ситуации я тоже голосовал за Горбачева. Но должен сказать, что на меня очень сильно подействовала реплика народного депутата от Кузбасса Авалиани. Выступая с места при обсуждении кандидатов на пост президента, он сказал о Горбачеве: «Уважаемые народные депутаты! Опомнитесь! За кого вы хотите отдать свой голос? Я этого человека знаю прекрасно. Он предаст нас. Уже сегодняшние дела говорят о том, что именно это он делает. Ни в коем случае не голосуйте за Горбачева!»

Это прозвучало очень сильно. Почему-то не нашлось среди депутатов еще двух-трех, которые бы выступили с подобными заявлениями. Но если бы это случилось – ситуация была бы переломлена и депутаты проголосовали бы против Горбачева. Однако голос Авалиани прозвучал как в пустыне. Но это был поступок. И как бы кто ни оценивал Авалиани сегодня, его выступление на съезде народных депутатов против Горбачева было смелым, достойным, и оно останется в истории ярким примером правильного предвидения событий и образцом гражданского мужества.

То, что никто, в том числе и я, из военных депутатов не выступил против кандидатуры Горбачева в президенты, – это ясно: некорректно выступать генералу или полковнику против Верховного главнокомандующего с трибуны съезда. Да и не знали в то время, что он нас предал. Но до сих пор не могу понять, почему мы, военные (а мы посоветовались, прежде чем голосовать), «поплыли по воле волн», по заданной инерции и проголосовали за Горбачева. Видно, нас обескуражил отказ Рыжкова. А больше выбора не было. Не думаю, что это только сила дисциплинированности толкнула нас на такое решение. Все-таки и в этом случае, и в последующем – во всех событиях, которые потрясли нашу страну, главную скрипку сыграло крайне слабое и незрелое политическое ядро. Сюда я отношу ЦК КПСС.

Конечно, первоначальный состав ЦК мог себя проявить, смог сказать свое слово. Скажу откровенно, лично я большие надежды возлагал на Егора Кузьмича Лигачева. Хоть он и является автором выдвижения и продвижения на высшие посты такого чудовища, как Ельцин, но это уже другой вопрос. Ельцин мог бы и не состояться в том монстрическом виде, если бы на пути действий Горбачева возникали препятствия. Ведь у генсека-президента, не считая Раисы Максимовны, была опора в два-три человека – Яковлев, Шеварднадзе и в какой-то степени Медведев. Неужели все остальные и в Политбюро, и в целом в ЦК не видели, что творится? Будучи одним из старших по возрасту и вторым секретарем ЦК, Егор Кузьмич просто обязан был поставить вопрос о пребывании Горбачева на посту генсека. Он же чего-то ждал, мельтешил, а в целом просто трусил выйти и открыто сказать: «Жизнь показала, что Горбачев не оправдал нашего доверия. Предлагаю освободить его от должности генерального секретаря и вывести из состава ЦК КПСС». Все! И ЦК, несомненно, поддержал бы его. Но Лигачев на такой поступок был не способен. Наоборот, он всячески помогал генсеку, а тот разваливал страну.

Не встречая препятствий, Горбачев сам начал вышибать вначале из Политбюро, а затем и из ЦК наиболее видных и стойких лидеров – Кунаева, Щербицкого и т. д. Затем сразу сто человек – членов ЦК вдруг «добровольно» подали заявление о выходе из ЦК КПСС «по собственному желанию». Некоторое время сопротивлялся только генерал армии Анатолий Иванович Грибков. Он прямо заявил: «Я не намерен выходить из состава ЦК». Естественно, аппарат засуетился, начал всячески его обрабатывать, чтобы он дал согласие и написал заявление о добровольном уходе из состава ЦК по возрасту. Давили до тех пор, пока не получили это заявление.

Из ЦК вывели именно тех, кто, несомненно, поддержал бы предложение об освобождении