Несмотря на то что данная тактика скоро стала стереотипом, люди, которые составляли экипажи «бьюфортов», хоть и заражались индивидуализмом одиноких волков, рыщущих в поисках противника вдалеке от своей базы, все же обладали различными характерами. Прежде всего следует упомянуть о командире эскадрильи Брайтвайте. Это был импозантный, высокого роста мужчина тридцати четырех лет, которого нельзя было не уважать или не восхищаться им. Идеальный командир эскадрильи. Хотя штаб группы ограничил число его собственных вылетов до двух в месяц, он знал, что некоторые пилоты его эскадрильи обладают не меньшим опытом патрулирования, и поэтому не считал зазорным для себя быть у них ведомым. Он был великолепным психологом и тут же распознавал, когда человек проявлял признаки усталости от напряженных боевых вылетов или когда пилот по своему темпераменту не подходил для работы на торпедоносце. Хотя в начале войны еще не было таких вещей, как оперативная ротация. Из-за нехватки подготовленных экипажей опытным пилотам приходилось выполнять более пятидесяти вылетов подряд без какой-либо надежды на отдых. Брайтвайт умудрялся перемещать людей, находящихся на грани нервного срыва, на посты инструкторов еще до того, как этот срыв произойдет. Он знал, что эти люди представляли собой великолепный материал, и каждый человек, как бы прочен он ни был, рано или поздно подходит к пределу своих возможностей. Некоторые из этих людей вернулись и сделали много замечательных дел в течение второго срока службы.

Пилотами с совершенно различными характерами были Дик Бьюман и сержант Норман Херн-Филлипс, более известный под прозвищем Х-Ф. Бьюман обладал всеми чертами народного героя – удалой, отважный, симпатичный, целеустремленный и бесстрашный. Правда, немного испорченный привычкой к успеху. Ему нравилась роль одинокого волка, и он с большим удовольствием патрулировал голландский берег, находясь при этом в пределах видимости, иногда летая над самим побережьем в поисках противника. Женатый на красивой девушке, имея маленького сына, он обладал всем, что может желать человек в этом мире. Вместе с тем он был упрямым и нетерпимым. Топить корабли было его работой и целью жизни, поэтому он стремился делать это каждый день. Несомненно, это был самый выдающийся пилот периода патрульных операций. Он задавал темп, который неминуемо приводил к возникновению духа соперничества в эскадрилье.

И еще у Бьюмана был такой недостаток, как запальчивость. Он постоянно гнался за результатами и любил театральность. Однажды в штабе береговой обороны он увидел сделанные разведкой фотографии «Бремена» и «Европы», находившихся в Бремерхавене под защитой барж и торпедных сетей. С этого момента он постоянно мысленно направлялся на север к Бремерхавену, а во время патрулирования уже физически старался подобраться поближе к этому месту. Он изучил карту эстуария, составил план торпедирования и однажды во время ночного патрулирования все-таки проник в эту гавань. Под интенсивным огнем, ослепленный прожекторами, он продолжал полет и неожиданно увидел стоявшие на якоре «Бремен» и «Европу» прямо перед собой. Провести торпедную атаку не было возможности, и ему пришлось с поворотом резко взять вверх, чтобы не протаранить корабли. Вернувшись на базу, Бьюман выслушал уговоры пилотов оставить дальнейшие попытки добраться до этих кораблей, поскольку это было бы просто самоубийством, но не оставил своих попыток.

Херн-Филлипс вступил в ВВС в ранге сержанта-пилота в 1936 году. Сдав экзамен на должность пилота, он прошел подготовку по торпедированию, а затем по общей разведке. Вероятно, это был самый подготовленный человек во всей эскадрилье. Х-Ф всегда придерживался своих принципов. Он был профессиональным солдатом. Его работа заключалась в том, чтобы уничтожить противника и, по возможности, сохранить свою жизнь и самолет. Он никогда не заходил глубоко в зону видимости, если этого не требовалось для нанесения удара. Будучи ведомым, следовал за лидером послушно, даже если в чем-то сомневался. Почти постоянно держался в 10 милях от берега, откуда мог заметить не только каботажные суда, но и корабли, находящиеся в некотором отдалении. Если облачность отсутствовала, Х-Ф прекращал выполнение задания и возвращался на базу. Для него всегда существовало завтра. Война была работой, к которой он относился вполне серьезно, отвечая за дорогостоящий самолет и подготовленный экипаж. Однажды, сбросив торпеду, которая тут же села на мель, он вернулся и долго изучал прибрежные карты, отмечая все мели, непроходимые для торпед. При этом он обнаружил, что к некоторым участкам берега самолету нецелесообразно подходить ближе чем на 10 миль, так как они несудоходны и, следовательно, там не может быть кораблей. Именно таким и другими аналогичными путями он увеличивал свои шансы торпедировать корабли и выживать самому.

Однажды его радист опоздал к взлету. Осознавая опасность положения, Х-Ф все же не собирался пропустить время вылета. Ему ничего не оставалось, как взлететь без радиста. Х-Ф знал парня лично, считал его отличным радистом, нужным членом экипажа и хорошим человеком, однако он больше не летал с ним.

Посетители эскадрильи, представители командования и корреспонденты обычно летали с хладнокровным Х-Ф, так как у него была «привычка» всегда возвращаться назад.

Остряк Френсис, второй командир звена, вероятно, был вторым потенциальным лидером эскадрильи. Бьюман обладал определенной долей безответственности, поэтому, несмотря на его достижения и яркую личность, он был слишком эгоистичным для единоличного командования. Френсис же был прирожденным командиром, смелым и целеустремленным, но не безрассудным. До июля 1940 года он служил пилотом учебно-исследовательского звена торпедоносцев в Госпорте, и только после длительных и настойчивых переговоров ему удалось попасть в 22-ю эскадрилью, что стало триумфом его упорства.

Френсис провел первую торпедную атаку в этой войне – ночной удар по кораблям в гавани Шербура. В целях подготовки к этой операции отдельное подразделение из шести экипажей базировалось на острове Торни. Они прибыли туда из Норт-Коатс примерно в полдень, провели там вторую половину дня, а потом были распущены до следующего утра.

– Разрешите нам покинуть лагерь? – спросил Х-Ф.

Херн-Филлипс и Фартинг, штурман Френсиса, были расквартированы на острове Торни вместе со своей эскадрильей в первые месяцы войны. Там у них было много друзей.

– Да, но не возвращайтесь поздно. Возможно, рано утром вам предстоит вылет.

Х-Ф и Фартинг ушли. Большинство других отправились смотреть кино. Вечером поступил приказ нанести удар по Шербуру этой ночью. Одного или двух летчиков нашли в пивных в деревне и доставили автобусом, о сборе было объявлено по громкой связи, но ни у кого не было ни малейшего представления, где искать Фартинга и Х-Ф.

Лишь случайно им удалось вернуться вовремя и поспеть к рейду. Х-Ф решил, что, как двум старшим офицерам группы, ему и Фартингу следует вернуться пораньше, чтобы подать хороший пример. Как только они появились в лагере, их затолкнули в оперативную комнату, где выяснилось, что все экипажи уже прошли инструктаж и отправились к своим самолетам. Их быстро ввели в курс дела и сообщили, что им придется действовать вместе с несколькими «бленхеймами» над Виттерингом.