— Помнишь арку, на которую мы только что смотрели? Там у него выход. Двадцать-двадцать пять метров по нему, и мы под полом кладовой. Немного пластика — и бах! Мы там.

— Потрясающе. Потом можно танцевать на сигнальных прокладках на полу, пока не явятся фараоны.

Жожо, ухмыляясь, покачал головой. Ему это явно нравилось.

— Нет. Еще одна забавная вещь. В полу нет сигнализации. Они сочли, что достаточно дверей. Жан-Луи не поверил своим ушам.

Генерал машинально подергал ус — привычка, от которой, как говорила жена, усы казались кривыми. Иль-сюр-Сорг, как он знал, был богатым городишком, где было полно антикваров, имевших дело с наличностью. Несколько часов, посвященных просмотру их сейфов, не будут потрачены зря. В нем шевельнулся интерес. Больше чем интерес, признался он себе: щекочущий нервы азарт, который всегда приходил к нему, когда он готовил дело. Это было то, что он умел, — планировать. Его и прозвали Генералом за то, что он умел работать головой.

Жожо глядел на него как кукушонок в ожидании червяка — нетерпеливый взгляд черных глаз на худом загорелом лице.

— Ну и как? Что думаешь?

— Откуда мы знаем, что это правда? Все это дело плохо пахнет. — Он оглянулся, ища глазами официанта. — Во всяком случае, не помешает выпить еще.

Жожо улыбнулся. Как это на него похоже — сущий пессимист, постоянно выискивает трудности. Но Генерал не сказал «нет».

Толпа редела, люди расходились по домам обедать, а двое приятелей продолжали разговор. Тишину площади нарушал только бой часов на церкви.

«У Матильды», пиццерия на дороге в Шеваль-Бланк, по воскресеньям не работала. Супруга Генерала любила проводить этот день у сестры в Оранже, и Генерал бывал рад возможности поиграть в шары. Однако в это воскресенье шары оставались в ящике в гараже. Генерал ждал гостей.

Он основательно поработал, наметил план действий и дал знать кому надо. Собиралась старая компания (по крайней мере те, кому удалось остаться на воле), чтобы выслушать деловое предложение.

Генерал снял с большого круглого стола оставленные после ночной уборки стулья и поставил бутылки с пастисом и вином, стаканы, миску с маслинами и две большие пиццы. Вполне достаточно, не пировать же они собираются. Он сосчитал стулья. Восемь. Надеялся на десять, но Рауль с Жаком однажды ночью были неосторожны, и полиция во время обычной проверки замела их с пушками и полной машиной украденных ковров. Теперь на несколько лет они вне игры. Генерал при этой мысли покачал головой. Он предупреждал, чтобы не связывались с пушками. Пушки удваивают срок.

Заслышав треск мопеда, он выглянул в заднюю дверь. По пыльной парковочной площадке, кивая головой и расплывшись в улыбке, к нему шагал Жожо. В чистой футболке и по-воскресному выбритый.

— Привет!

Они поздоровались. Жожо заглянул через плечо Генерала.

— Матильда?

— Все в порядке, — заверил Генерал. — Она до вечера в Оранже.

— Отлично. Какой день, а! Как думаешь, получится?

Генерал похлопал Жожо по спине, ощутив под рукой твердую мускулатуру, наработанную ежедневным перетаскиванием камней и мешков с цементом.

— Если все такие крепкие, как ты, получится.

Жожо слишком хорошо знал Генерала, чтобы задавать лишние вопросы. Генерал любил драматические эффекты при полной аудитории. Через уставленный бочонками с пивом узкий коридор они прошли в зал. Жожо оглядел грубо оштукатуренные стены, кованые железные светильники в форме гондол, рекламные плакаты с видами Венеции и Пизы, небольшой отделанный кафелем бар, позади пергаментный свиток со словами: «В кредит не отпускаем» и фотография в рамке — Матильда и Генерал с напряженными лицами, рядом господин при галстуке.

— Славное местечко, очень симпатичное.

Жожо указал на фотографию.

— Кто это?

— Это мэр. Любит пиццу. Отец родом из Италии.

Снаружи послышался шум моторов, и Генерал протиснул свою тушу между стеной и Жожо.

— Угощайся.

В тени припарковались фургон «рено» и забрызганный грязью белый «пежо». Пассажиры стояли шумной группой, один отливал у дерева. Генерал сосчитал. Все в сборе.

— Привет, ребята!

Он направился к ним, корешам, которых не видел несколько лет. Пожимая руки, оглядел каждого. Все были в добром здравии, и он, предвкушая удачу, повел их в ресторан. Все как в добрые старые времена. Респектабельный образ жизни дело хорошее, но время от времени мужчине требуется немного пощекотать нервы.

— Allez! Рассаживайтесь, рассаживайтесь.

Стулья разобраны, Жожо как заместитель командующего старается держаться ближе к Генералу. Бутылки пущены по кругу, стаканы наполнены, сигареты раскурены, Генерал, улыбаясь и дергая себя за ус, оглядел присутствующих.

— Давно не видались. Расскажите, как вы стали миллиардерами. — Никто не горел желанием начать. — Ну? Боитесь, что за стойкой прячется фараон? Рассказывайте.

Никто не преуспел. Фернан, спец по пластиковой взрывчатке, без двух пальцев и с изуродованной шрамом щекой — результат неверно рассчитанного взрыва, работал в гараже. Башир, узколицый араб, любитель ножей с выкидными лезвиями, нашел менее рискованную работу официанта в кафе в Авиньоне. Огромный Клод нашел применение своей могучей спине и сильным рукам, работая вместе с Жожо у каменщика. Братья Борель, коренастые парни с выдубленной ветром и солнцем кожей, завязали с угоном машин и работали у садовника-декоратора близ Карпантра. Из всех старым ремеслом продолжал заниматься один Жан, молчун с ловкими руками. Он зарабатывал на жизнь, очищая карманы на железнодорожных станциях и деревенских рынках.

Генерал внимательно выслушал каждого. Все было так, как он и надеялся. Удача обошла всех.

Снова наполнили стаканы, и он заговорил. Поначалу, сказал он, когда Жожо явился со своей идеей, он не принял ее всерьез. Но по старой памяти и из любопытства кое с кем переговорил, кое что проверил — очень незаметно, очень осторожно — и мало-помалу поверил, что дело может выгореть. Потребуется время, много месяцев, но может получиться.

Лица за столом выражали осторожный интерес. Клод перестал свертывать сигарету и задал вопрос, который был у всех на языке:

— Ну? О чем речь?

— О банке, дружище. Приличном банке с кучей денег.

— Merde, — покрутил головой Башир. — Ты первый, кто учил нас не хвататься за пушки.

— Никаких пушек, — заверил Генерал. — Тебе не понадобится даже твоя пилка для ногтей.

— Ну да? Просто явимся туда и скажем, что вконец разорились, так, что ли?

— Там никого не будет. Банк будет в нашем распоряжении шесть, может быть, восемь часов.

Генерал, улыбаясь, откинулся на стуле. Ему всегда нравился этот момент: они заглотили приманку и ждут. Выпив, он не спеша вытер усы тыльной стороной ладони.