— Рассказала бы, будь это его ребенок.

На этот раз бедная Джулия не смогла скрыть своего изумления. Ее темно-рыжие брови взметнулись вверх, и на лбу появились четыре морщины. Она открыла рот, но не смогла произнести ни слова.

Тогда Лэйни рассказала подруге о своем отдыхе в отеле «Винд Бриз» и загадочном мужчине, который оказался главным конкурентом ее отца и вдобавок подлецом. Она не упустила ни малейшей детали.

— Вот это да, — произнесла наконец Джулия, глядя на океан. Лэйни видела, что подруга хочет сказать что-нибудь позитивное, подбодрить ее. Но они обе прекрасно понимали, что все бесполезно.

— Поверь мне, Джулз, я потрясена не меньше, чем ты. Мы предохранялись.

— Тогда как это могло произойти?

— Ну, один раз в душе мы забыли… Но, черт побери, в остальное время мы ведь были осторожны.

Джулия откинулась на спинку высокого стула, похожего на трон. Это было их любимое кафе. В юности они часами просиживали здесь, воображая себя королевами, у ног которых лежал весь мир. Они пили экзотические напитки, ели деликатесы и делились друг с другом самым сокровенным. Сейчас Лэйни была благодарна судьбе за то, что у нее есть Джулия и их отношения не претерпели с годами никаких изменений.

— Почему ты мне не рассказала сразу же, как только вернулась с Мауи?

— Не знаю. — Лэйни виновато опустила глаза. — Прости. На меня как-то все сразу навалилось. Сначала проблемы в «Ройялз», затем смерть отца. Разве я могла говорить о своем легкомысленном приключении? С моей стороны это было бы эгоизмом.

— Тебя никто бы не посмел назвать эгоисткой, Лэйни. После того, через что тебе пришлось пройти с Джастином, ты цеплялась за приятные воспоминания, и это можно понять. Итак, что ты собираешься делать?

— Ничего.

Джулия заморгала.

— Сейчас мне некогда этим заниматься. Я должна спасать компанию от разорения. Я не могу допустить…

— Но ты не должна забывать и о ребенке, дорогая. Это тоже очень важно.

— Я позабочусь о ребенке. — Лэйни положила руку на живот, словно защищая его. Она не может рисковать новой жизнью, развивающейся у нее внутри. Ребенок не виноват ни в чем, и она окружит его любовью и заботой. — Я справлюсь. Я всегда хотела иметь детей и буду любить этого малыша, поверь.

— Конечно, будешь. В этом никто и не сомневался. Но как насчет его отца?

— Мне даже думать о нем противно. Скорее всего, из-за него у моего отца случился инфаркт. Эван Тайлер и вправду хладнокровный, безжалостный делец, каким все его считают. Я подумаю о том, как с ним быть, позже, когда нужно будет принимать решение относительно фамилии ребенка.

Лэйни помолчала.

— Об этом знаешь только ты, Джулз, и мне бы не хотелось ничего менять.

Джулия взяла ее за руку.

— Лэйни, ты же знаешь, что мне можно доверять. Мы всегда хранили секреты друг друга. Но когда родится малыш, мы устроим грандиозный праздник. Обещаешь?

— Обещаю. — Лэйни откинулась на спинку стула, закрыла глаза и поблагодарила судьбу за то, что та послала ей такую хорошую подругу.

Через несколько дней в кабинет Лэйни вошел Престон Мэллой.

— Престон, пожалуйста, закрой дверь.

Она подождала, пока он сядет, прежде чем сообщить ему последние новости.

— Мне только что доложили, что «Ройял Феникс» затопило.

— И насколько серьезно пострадал отель? — спокойно спросил он.

Лэйни завидовала спокойствию Престона. Даже в трудной ситуации он не терял головы. Недавно во всех их отелях в Сан-Диего вышли из строя компьютеры, но Престон пообещал ей, что быстро все исправит. Предпринятые им меры стоили недешево, но вся информация, хранящаяся в базе данных, была восстановлена и надежно защищена. Лэйни была очень признательна Престону. В эти тяжелые дни он стал для нее настоящим ангелом-хранителем.

— Достаточно. Нам придется поменять все ковры и мебель на первом этаже. А ведь мы совсем недавно делали ремонт. Похоже, тебя ждет серьезная схватка со страховой компанией. За этот год мы уже надоели им своими жалобами. Менеджер «Ройял Феникс» сообщил, что ночью прорвало трубу. Это все, что мне известно.

— Хорошо, я разберусь.

— Нужно как можно скорее привести в порядок главный вестибюль. Ты же знаешь, как им гордился мой отец. Специально для этого отеля он заказал картины и скульптуры. Надеюсь, они не пострадали.

Престон мгновенно поднялся.

— Не беспокойся, Елена. Я обо всем позабочусь. Ты будешь здесь днем?

Лэйни вздохнула.

— Нет, у меня назначена встреча с… В общем, ее нельзя отложить. Поверь мне, я бы не стала взваливать все на тебя, не будь эта встреча столь важной.

Престон улыбнулся.

— Я все улажу. Можешь на меня рассчитывать.

— Я знаю, — серьезно ответила она. — Если узнаешь что-то еще о «Фениксе», обязательно позвони. Вечером я буду дома.

— Конечно, позвоню. — Он направился к двери, но неожиданно обернулся и добавил: — Мне доставил удовольствие наш с тобой ужин на днях, Елена.

— Мне тоже.

— Кстати, из тебя получится отличный руководитель.

— Спасибо тебе, — ответила Лэйни. Она была благодарна Престону за его постоянную поддержку. Разговор с ним приободрил ее.

Но ненадолго. Три часа спустя она вышла от гинеколога, который подтвердил ее подозрения. Она беременна. Шесть недель. И это означало, что отец ее ребенка — Эван Тайлер.

Лэйни мчалась по четыреста пятой трассе в состоянии крайнего потрясения. Ребенок родится следующей весной. Ее ребенок. Осознание того, что через семь с половиной месяцев она будет держать на руках своего малыша, взволновало ее до глубины души.

Она действительно ждала ребенка.

Новая жизнь пришла на смену старой, сказал бы ее отец.

Эти слова были до странности верны в ее ситуации. За несколько недель до смерти отца Лэйни зачала ребенка. Еще более странным казалось то, что Нолан Ройял никогда не увидит своего внука, потому что умер по вине Эвана Тайлера, отца ребенка.

На глаза навернулись слезы. Лэйни поспешно вытерла их, но не смогла стереть из своего сердца боль утраты.

— Мне тебя не хватает, папочка, — прошептала она, крепко вцепившись в руль. Возможно, Нолан Ройял не был идеальным отцом. Он ожидал от нее слишком многого, но она никогда не сомневалась в его любви. Казалось, после смерти матери Лэйни он перенес всю любовь, которую испытывал к жене, на дочь. И ждал от Лэйни такой же глубокой преданности.

При мысли о том, что теперь, когда умерли оба родителя, она осталась совсем одна, ее охватила мучительная тоска.

Вдруг у нее заурчало в животе от голода, и Лэйни вспомнила, что она больше не одинока. Внутри нее рос ребенок. При этой мысли она улыбнулась. Несмотря ни на что, она будет любить этого ребенка. Они двое станут семьей.