Я облегченно вздохнула, мысленно благодаря Лаари за заступничество.

— Благодарю, лэр.

— Спасибо за помощь, князь Саир. Но мне действительно пора бежать, — произнесла я, больше не желая участвовать в этих разборках.

— Я провожу, — тут же вмешался молодой мужчина.

— Не стоит…

— Но я настаиваю. В замке сейчас неспокойно. Свадьба единственной дочери князя, сбор и совет. И всё в такой короткий срок.

— Ларкас прав, Айвири, — неожиданно поддержал его Саир. — Сопровождение тебе не помешает.

И я была вынуждена сдаться.

Итан Ларкас

Айвири…

Айвири…

Айвири… красивое имя. И так ей шло. Мужчина повторил его про себя еще несколько раз, не для того, чтобы запомнить. Услышав раз, оно навечно впечаталось в памяти. А просто потому что хотелось. И внутренний зверь довольно заурчал, признавая.

— Вам не стоило вмешиваться, лэр, — произнесла девушка, спеша по длинным коридорам замка.

Она легко ориентировалась в них, и даже ни разу не сбилась с пути и не замедлила шаг. Наоборот даже немного ускорилась, словно хотела сбежать от него, скрыться.

И это еще больше подзадоривало зверя, заставляя глубинные инстинкты, которые обычно дремали в мирной жизни, просыпаться.

— С ними ты была не так категорична, как со мной, — заметил мужчина, искоса наблюдая за ней.

Поэтому он и шел чуть сзади и не спешил догонять. Так ракурс был лучше.

Прямая спина, гордо вскинутая голова, толстая коса, которая уже начала расплетаться, аккуратные короткие пряди, обрамляющие лицо с маленьким носиком, полными губами и невероятно красивыми синими глазами в обрамлении пушистых ресниц, таких длинных, что они оставляли тени на щеках. Кожа гладкая, светлая с лёгким румянцем.

Её отказ подействовал на него странно.

Честно говоря, это было непривычно, слышать, как тебя отвергают и просят уйти. Особенно от девушки, которая неожиданно привлекла внимание и так заинтересовала. Итан никогда не бегал за девушками. Положение и внешние данные делали его заветной добычей для северянок — красивых, крепких девиц со светлыми волосами, округлыми бедрами, большой грудью и жаркими обещаниями. Они согревали его ночи, позволяя забыться в своих объятьях, отойти после ледяного ужаса, что преследовал его в кошмарах, даря такое необходимое освобождение.

Любая считала честью и удачей разделить постель с сыном верховного антура. И это не было зазорным или чем-то постыдным.

Жизнь в Ардане могла быть очень короткой. Сегодня ты радуешься, наслаждаешься, а уже завтра замерзаешь навеки. Это касалось и мужчин, и женщин. Мало кто из ликанов доживал до глубокой старости, оставив свою молодость и жизнь на заснеженных склонах гор.

Но на Айвири так смотреть не получалось. До неё даже дотронуться было страшно. Тоненькая, хрупкая и нежная. Подобные на севере не выживали, он знал… видел. Её хотелось спрятать от всего мира, защитить и скрыть.

Эти чувства были совсем новыми для ликана, непривычными, но дискомфорта не вызывали.

— Но вас же это не остановило, — отозвалась девушка даже не обернувшись.

Итан давно уже понял, кто она такая. Обычные служанки так себя не ведут и слугами не охраняются. И обращение пожилой экономки от него не укрылось.

— Я думала вы ушли, — добавила Айвири и всё-таки взглянула на него.

Осторожно, будто украдкой. А потом вновь отвернулась, ускорив шаг.

— Я и ушел. Из зала. Понял, что поговорить нам не дадут. Тебя защищают.

— Как и всех. И вы решили подкараулить меня в другом месте?

— Понял, что через сад ты не пойдешь и решил поискать другой путь, — признался Итан.

Она понимающе хмыкнула и ответила быстро:

— Это всё равно ничего не изменит. Оставьте меня, лэр, не теряйте зря времени.

— Это из-за отца? — напрямик спросил мужчина, решив сразу все прояснить.

Айвири споткнулась и резко остановилась, оборачиваясь и впиваясь в него требовательным взглядом:

— Какого отца?

— Князя Рогнара.

Побелела так сильно, что того и гляди свалится без чувств. Покачнулась, но смогла устоять на месте. Лишь застыла, сжимая правое запястье левой рукой. А в глазах плескались ужас и паника.

— Вы… знаете? — с трудом произнесла девушка. — Вы знаете кто я?

Итан не стал её долго мучить и пугать, хотя и не понимал откуда такая странная реакция на его слова.

— Незаконнорожденная дочь князя Рогнара.

Реакция не заставила себя долго ждать. У неё даже рот приоткрылся от удивления:

— Что? Но как…?

— Догадался? Это не так сложно. Твои манеры, движения, говор. Сразу видно, что ты не просто служанка. Следующее: экономка тебя бережёт, слуги скрывают, а ведь я расспрашивал о тебе. Зато княгиня ненавидит. На фаворитку ты не похожа. Таких обычно отправляют в отдельные дома на окраину города и навещают сами. Не заставляя работать. Значит дочь. Незаконная.

— Вы весьма… догадливы, — произнесла Айвири и цвет лица постепенно начал возвращаться к норме.

Успокоилась. Из глаз исчезло затравленное выражение.

— Если ты боишься реакции князя, то я могу сам с ним поговорить.

— Не стоит, — поспешно произнесла она. — Дело не в нём, а во мне. И только во мне.

— И что же в тебе не так? Только не говори, что боишься нас так же, как и остальные. Больших и страшных ликанов.

— Не скажу, но и обнадёживать не стану. Мой вам совет, лэр, забудьте меня. Уже завтра всё закончится, — ответила девушка тихо, смотря ему прямо в глаза. — Дальше провожать не надо. Мы почти дошли. За проёмом начинается женская часть замка. А вам туда нельзя. Спасибо еще раз и прощайте.

— Айвири, — произнёс Итан, когда она уже почти дошла до арки. — А если я не хочу забывать?

Замерла, чуть повернув голову и ответила:

— Выбора всё равно нет. Ни у кого из нас.

Взглянула на прощанье и скрылась за поворотом

Незаконнорождённая.

Великая Лаари, он решил, что я незаконнорождённая.

Словами не передать тот ужас, что пришлось испытать, услышав от него, что князь мой отец. Сердце буквально ушло в прятки, ноги задрожали, а кровь хлынула вниз, от чего голова закружилась. Непременно упала бы без чувств, но всё вышло иначе.

Надо отдать должное его сообразительности, ликан действительно почти угадал кто я. И это радовало безмерно.

Оставалось надеяться, что он оставит свою безумную идею поговорить с отцом. Даже страшно представить, как папа отреагирует на слова о моём предполагаемом происхождении.