К концу петровского времени не только Кремль, но и Китай-город в значительной степени был застроен каменными зданиями. В остальных же частях города шло в основном деревянное строительство. Оно регулировалось издававшимися строительными правилами, согласно которым улицы и переулки должны были стать прямее и приблизительно одинаковой ширины на всем протяжении. Эти правила повлияли на застройку Москвы и в последующие годы.

Архитектура

Во второй половине XVII века Кремль все еще блистал своей красотой – соборами, храмами, монастырями, царскими дворцами, теремами знатных вельмож, напоминавшими о пышности царской жизни. Пожар в 1696 году, в год смерти царя Ивана V, был началом разрушения и запустения Кремля. В эпоху Петра I строительство на его территории практически не велось. Лишь в 1702 году архитектором М. И. Чоглоковым и другими на месте снесенных частных домов и сахарного завода начали возводить строгое здание Арсенала. В плане постройки оно имело форму трапеции и включало внутренний двор. Здание должно было иметь богатое декоративное убранство – позолоченную черепицу на кровле и роспись наружных стен. Однако в 1713 году крыша Арсенала рухнула, и почти завершенное строительство остановилось. Его продолжили только в 1722 году и завершили спустя десять лет.

Синодальным указом 1722 года в Москве были уничтожены почти все часовни. Этой участи избежала Иверская часовня у Воскресенских ворот Китай-города, где сохранялась Иверская икона Божией Матери. В 1791 году ее перестроили и благоукрасили.

Одна из самых значительных московских построек Петровской эпохи – заново отстроенный в 1685–1689 годах Новодевичий монастырь. В конце 1690-х годов было завершено строительство в Донском монастыре – нового грандиозного собора, стен и башен.

В 1687–1692 годах неизвестный монах-зодчий достроил Большой Каменный (Всехсвятский) мост через Москву-реку около Боровицких ворот Кремля – одно из крупнейших сооружений, начатое возводиться еще в 1643 году. Остальные мосты оставались деревянными «живыми» (т. е. плавучими, разбиравшимися в половодье).

В архитектуре Москвы петровского времени большое значение приобретает возведение общественных (светских) зданий. Лучшее из них – Сухарева башня, построенная зодчим М. И. Чоглоковым в два приема – в 1692–1699 годах в два этажа и в 1698–1701 годах, когда был надстроен еще один ярус. Башня получила свое название от фамилии командира одного из стрелецких полков, оставшегося верным Петру I. Это здание напоминает европейские ратуши, с массивной нижней частью и высокой стройной башней, с широкой парадной открытой лестницей, ведущей к верхним палатам.

Довольно близкой по архитектуре к Сухаревой башне было здание Главной аптеки на Красной площади, выстроенное на Красной площади, на месте, где сейчас находится Исторический музей.

Монетный двор у Воскресенских ворот Китай-города был основан в конце XVII века, а его здание возведено в 1697 году. Палаты Монетного двора были выстроены двухэтажными с проездной аркой, ведущей во внутренний двор. На первом этаже располагались производственные помещения (Плавильная, Кузнечная, Плащильная и Прожигальная палаты), каждое из которых имело отдельный вход с улицы. На втором этаже – Казначейная, Кладовая, Работная и Пробирная палаты. В целях пожарной безопасности первый этаж с внешней стороны не имел окон и поэтому смотрелся как единый, монолитный цоколь. Второй этаж, наоборот, прорезан большими оконными проемами и восьмигранными окнами второго света, так как чеканка и другие производившиеся там процессы требовали хорошего освещения. Второй этаж богато украшен в стилистике московского барокко – пышными белокаменными наличниками, колонками и изразцовым фризом.

Исключительная декоративность русского зодчества Петровской эпохи сказалась и в других светских постройках, в первую очередь в особняках богатых вельмож. В начале XVIII века на Тверской улице возвели каменный трехэтажный дом боярина Троекурова с белокаменным декором. В конце XVII века по заказу Петра I для Ф. Лефорта в Немецкой слободе возвели величественный Лефортовский дворец (архитектор Д. Аксамитинов). Нарядное здание поражало современников роскошью внутренней отделки и пышностью декоративного убранства.

В 1723 году Петр I купил у родственников умершего первого русского графа Ф. А. Головина его дворец за Яузой, в Лефортове, сломал старые строения и на их месте построил новый дворец, перед которым разбил дворцовый сад (ныне Лефортовский парк). На его месте в конце XVIII века был возведен существующий ныне Екатерининский дворец. Память о петровском Головинском дворце сохранилась в названии Головинской набережной и Головинского шоссе.

В церковном зодчестве в это время царило «московское барокко», лучшим примером которого служит Покровская церковь в Филях, выстроенная к 1693 году на средства дяди Петра I боярина Л. К. Нарышкина. При всем богатстве узорного декоративного убранства этот храм отличается строгостью классического стиля.

В ближайшем подмосковном селе Лыкове архитектор Я. Г. Бухвостов в 1701 году возвел Троицкую церковь с тонкой узорной орнаментальной резьбой и праздничной красно-белой окраской.

Другой замечательный памятник церковного зодчества – церковь в подмосковном селе Дубровицы, возведенная в 1690–1704 годах.

Необычна и замечательна церковь архангела Гавриила («Меншикова башня»), выстроенная в 1706–1707 годах самым одаренным зодчим начала XVIII века И. П. Зарудным. Ему же приписывают и церковь Иоанна Воина на Якиманке, возведенную в 1709–1713 годах.

Указ Петра I 1714 года о запрещении каменного строительства по всей России, кроме Петербурга, на некоторое время задержал развитие московской архитектуры.

В 1722 году Петр I поручил Полицмейстерской канцелярии надзор за строительством в Москве и назначил для этого архитектора. Он приказал в центре города строить каменные дома «в линию» и не оставлять пространства между ними, что привыкшие к широкому раздолью москвичи далеко не всегда соблюдали.

Московское зодчество петровского времени заложило основы архитектурного направления, блестяще продолженного архитекторами К. И. Бланком, И. Ф. Мичуриным, Д. В. Ухтомским.

Жилище

В XVII веке жилище московского боярина представляло собой громадный двор, окруженный высокой бревенчатой или кирпичной стеной. Над главными воротами, разукрашенными резьбой и башенками с расписными дверцами, в киоте помещалась икона.

Четырехугольный деревянный дом боярина был сложен из дубовых брусьев с умением, без единого гвоздя для скрепы. Все щели были проложены мхом для тепла. В первом этаже, подклети, жили холопы, второй занимала хозяйская семья. Обширные теплые сени соединяли дом с соседним – покоями боярских сыновей. Над горницей и сенями шел третий этаж – высокий терем для боярыни с боярышнями. Крытые переходы соединяли хоромы с домовой церковью. По всему двору были разбросаны амбары, клети, конюшни и мыльня. Много места занимал тенистый сад, где между рядами яблонь и груш росли в грядах овощи, в парниках дыни, а возле изгороди черемуха, калина и горькая рябина.

Шелковые ткани, по большей части красных цветов, расшитые золотом, покрывали лавки, скамьи, дубовые с резьбою столы. Солнечные лучи, проникая сквозь разноцветные стекла, играли на серебряных паникадилах в столовой палате, на зеленой муравленой печи, обитых красной кожей стенах и расписном потолке. Дорогие пушистые ковры лежали на полу. На маленьких пестрых столиках были разложены для украшения различные вещицы: серебряные яблоки, позолоченный мужичок, костяной городок с башнями, часы с затейливыми фигурками. Но ни зеркал, ни картин не допускал благочестивый боярин в своих покоях, так как духовенство не одобряло этих заморских украшений.