Уникальная операция, проведенная «Лето», не имела аналогов ни в нашем мире, ни где-либо еще, а здесь рыдают от восторга все, кто о ней узнает. Впрочем, именно об этой операции благодаря Степанычу и поднятой нами рекламной шумихе знает, наверное, весь мир.

Просматривая залежи исторических фактов, которые накопали компьютерщики «Стерха», Ким обнаружил интересную деталь. Четырнадцатого декабря сорок третьего года в Минске в штабе группы армий «Центр» под командованием генерал-фельдмаршала Эрнста Буша состоялся торжественный прием офицеров группы армий с их последующим награждением.

Перелопатив груду косвенной информации, педантист Ким выяснил, что денежное довольствие и очень нехилые денежные премии всем офицерам группы армий «Центр» собирались выдавать через неделю после этого приема, хотя финчасть штаба группы армий получала денежную массу в самом начале месяца.

Дело в том, что денежное довольствие солдат и офицеров Вермахта во время войны выплачивалось за два месяца вперед, а двадцать пятого декабря католики всего мира отмечают Рождество, и немцы в этом не исключение.

Финчасть, занимающая несколько рядом располагающихся зданий с обширными подвалами, должна была распределить денежное довольствие и внеплановое вознаграждение по всем подразделениям группы армий приблизительно за три недели, но отправлять деньги в финчасти различных подразделений планировалось после торжественного награждения командиров этих воинских частей. Это и стало отправной точкой этой действительно уникальной операции.

Четырнадцатого декабря тысяча девятьсот сорок третьего года в пятнадцать часов семнадцать минут в Минск по дороге на Кобрин въехала колонна отдельного подразделения зондеркоманды SS «Группа Кюнсберг»[8] айнзатцкоманды «Нюрнберг» под командованием оберштурмбаннфюрера СС Альфреда Хальборна, сопровождающая груз чрезвычайной важности. Груз – четыре грузовика с ценностями – необходимо было сдать под расписку в финчасть группы армий «Центр».

Колонна, состоящая из четырех бронетранспортеров «Ганомаг», шести грузовиков «Опель-Блиц» и двух русских броневиков «БА-10», спокойно проехала по всему городу и остановилась у трех двухэтажных домов, которые занимала финчасть группы армий. Произошло это в то самое время, когда военные чиновники уже заканчивали работу, готовясь к наступающему празднику. На банкет пригласили далеко не всех, но, когда руководство отмечает даже мнимые успехи, подчиненные работают крайне редко.

Здания, в которых была размещена финчасть, располагались буквой «П» и имели только один въезд и два входа для сотрудников. Все окна первого этажа были специально замурованы, и комплекс зданий представлял собой небольшую крепость. Начальника финчасти генерал-майора Хельмута Аюнгера уже не было на месте, а вот его заместитель подполковник Георг Рауш был вынужден задержаться – список доставленного груза изумлял своим разнообразием.

Вообще-то доставка ценного груза отдельной зондеркомандой в финчасть группы армий выбивалась из общего порядка сдачи захваченных у противника ценностей. Обычно отдельные зондеркоманды сдавали захваченное ими под расписку в финчасть айнзатцкоманды, но дело было уже к вечеру, и чем-то недовольный командир зондеркоманды объяснил, что финчасть айнзатцкоманды Б уже закрыта, а они должны срочно сдать груз на хранение и отбыть на следующее задание. Документы у оберштурмбаннфюрера были в полном порядке, и подполковник, скрепя сердце, приказал впустить грузовики и бронетранспортеры во внутренний двор финчасти.

В декабре темнеет очень быстро, а русская зима здорово отличается от мягкой зимы родного фатерланда. Может быть, именно поэтому никто так и не обратил внимания на то, что один из грузовиков зондеркоманды свернул к тому самому особняку, в котором собиралась теплая компания генералитета группы армий «Центр».

Грузовик был загружен великолепным французским коньяком и русской водкой еще довоенного розлива, а у сопровождающего столь необычный груз обер-лейтенанта присутствовали все сопроводительные бумаги. Так что грузовик спокойно проехал через тройное кольцо оцепления и остановился на заднем дворе старинной барской усадьбы.

Приехавший обер-лейтенант, забрав портфель с бумагами, не спеша вылез из кабины грузовика и направился в соседнее здание. Водитель, заглушив двигатель и помахивая пустым ведром, убрел за водой, да так и не вернулся. Видимо, завис в казарме комендантской роты.

Словом, этих двух персонажей скучающие часовые больше никогда не увидели, а впоследствии так и не вспомнили. Впрочем, и вспоминать в общем-то было некому – единственный оставшийся в живых часовой умер от страшных ожогов чуть более чем через двое суток.

Дело в том, что в двадцать один час десять минут центр Минска был подвергнут сильнейшему авиационному налету, стершему с лица земли особняк, в котором генерал-фельдмаршал Эрнст Буш награждал особо отличившихся офицеров группы армий. По самым скромным подсчетам, погибли более четырехсот генералов и старших офицеров Люфтваффе, Вермахта и Панцерваффе[9]. Самого генерал-фельдмаршала в том хорошо прожаренном фарше, в который превратились высокопоставленные защитники «Великого Рейха», достоверно опознать так и не удалось.

Пострадал практически весь центр города – русские использовали до сих пор не применяемые ими бомбы большой мощности. Видимо, в комплекс зданий финчасти попала одна из таких бомб – здания были не только разрушены почти до основания, но и полностью выгорели.

Конечно! А как бы они не выгорели? Три трехтонных грузовика с напалмом и грузовик со взрывчаткой. Таким количеством «адского огня» при желании ленинградский Эрмитаж можно было бы спалить.

Ничего не подозревающую охрану разведчики спецгруппы НКВД вырезали ножами. Взвод немецких тыловиков и взвод осназовцев НКВД – это два абсолютно несопоставимых подразделения. Два с лишним десятка тыловых офицеров тоже ничем своей погибшей охране помочь не смогли.

Главное было не только взять несколько грузовиков немецких и советских денег. Помимо денежного довольствия солдат, офицеров и генералов группы армий еще с сорок первого года в подвале финчасти хранилось два миллиона девятьсот двадцать семь тысяч рублей, одна тысяча семьсот двадцать девять килограммов золота в изделиях и слитках и двадцать восемь ящиков с музейными экспонатами.

Причем ни про рубли, ни про золото, ни тем более про музейные экспонаты мы ничего не знали. Они пошли приятным, но весьма весомым бонусом, ради которого пришлось захватывать на улицах Минска еще четыре грузовика.

Вроде бы нелогично, что музейные экспонаты лежали в подвале финчасти, но если вспомнить о том, что во время Великой Отечественной войны только в нашей стране немцы ограбили более пятисот музеев, то все становится на свои места. С золотом и советскими деньгами тоже объяснимо – группа армий «Центр» захватила огромное количество сбербанков и государственных учреждений и соответственно бумажных денег и золота.