Вивиан горестно сжала губы и опустила ресницы, как того требовал момент. На самом деле она не испытывала горя по поводу гибели отца. Да, ей было бы любопытно повстречаться с ним, наверняка они бы нашли общий язык, но если уж судьба распорядилась иначе, то какой смысл печалиться? Жизнь для этого слишком коротка.

– Ты приехала одна, – утвердительно сказал дед. – А твоя мать? Из-за чего на этот раз ей не удалось отложить дела, чтобы повидаться со свёкром?

В голосе Матиаса Крэббса сквозила лёгкая ехидца.

Взяв деда под руку и помогая ему добраться до кресла, Вивиан ответила ему в тон:

– О, дедушка, ты же знаешь маму. Она снова вышла замуж. Предсвадебные хлопоты поглотили её целиком. Но она передаёт тебе огромный привет.

– Узнаю Кэролайн, – захихикал старший Крэббс. – Неугомонная женщина. Всегда такой была. Если бы Генри вернулся с войны, он бы с ней намаялся.

– Папу мама по-настоящему любила, – сочла нужным вступиться за мать Вивиан.

– Знаю, милая, знаю, – дед примирительно сжал её ладонь. – Они были из одного теста. Жизнь в них так и кипела. Видела бы ты, как твой отец радовался, когда ты родилась. Он просто обезумел от счастья. Будь это в его власти, то он бы пошёл на что угодно, лишь бы не покидать тебя и Кэролайн.

Так за приятной беседой они выпили по рюмке пахучей сладковатой настойки, а после отправились ужинать в столовую. Воспоминания невероятно увлекли Матиаса Крэббса, он предавался им с большой охотой, воскрешая в памяти всё новые и новые случаи из детства и юности горячо любимого сына.

Вивиан буквально слова вставить не могла, не помышляя уже о том, чтобы завести разговор о деньгах. Поначалу она ещё пыталась как-то намекнуть на цель своего приезда, но словоохотливость деда не оставила ей никаких шансов.

Когда они покончили с отменными бараньими отбивными и сладким пудингом, Вивиан встрепенулась было в надежде, что уютное чаепитие в библиотеке позволит ей наконец-то приступить к делу. Однако и здесь её ждала неудача.

Матиас Крэббс объявил, что вместо чая по вечерам он пьёт горячий шоколад со специями, приказал подать напиток к нему в комнату, а сам, сдержанно кряхтя, сослался на усталость и отправился наверх. Вивиан не оставалось ничего другого, как скрыть досаду и нетерпение и с нежностью пожелать деду покойного сна.

Уже в своей комнате, приняв горячую ванну и набросив на плечи шелковый пеньюар, девушку впервые посетило сомнение, что её дело решится с той лёгкостью, на которую она рассчитывала.

Пятничное утро для прислуги Гриффин-холла выдалось хлопотным. Необходимо было не только подготовить гостевые комнаты, но и по особому приказу хозяина привести в порядок его мастерскую, на месте которой несколько лет назад была оранжерея. Разведение экзотических растений увлекло Матиаса Крэббса ненадолго, и, избавившись от всех зелёных редкостей, он превратил светлое помещение со стеклянными стенами и потолком в художественную студию, с воодушевлением отдавшись новой страсти – любительской живописи.

Надо сказать, что старший Крэббс, удалившись от дел, проявил несколько экстравагантную приверженность различным несерьёзным занятиям, к которым ранее никакого вкуса не имел. Некоторые разочаровывали его довольно быстро, и тогда весь инвентарь перекочёвывал в старый лодочный сарай или на чердак. Такая участь постигла и альбомы в коленкоровых переплётах, которые в течение довольно непродолжительного времени небрежно и без всякой системы заполнялись марками, и принадлежности для таксидермии вместе с неряшливыми чучелами славки-черноголовки, бурундука и престарелого кухонного мышелова, потерявшего один глаз в жестокой схватке с молодым преемником. После того, как интерес Крэббса иссяк и альбомы, и пропахшие формалином выцветшие тушки были тщательно упакованы в непромокаемые ящики, и теперь обретались там же, где и рассохшаяся старая лодка.

Гораздо дольше коллекционирования крошечных кусочков бумаги и мумифицирования несчастных зверушек и птиц продержалось увлечение живописью и энтомологией. Занятия эти заполнили собой весь досуг пожилого джентльмена.

Результатом стали внушительное собрание живописных полотен и впечатляющая коллекция умерщвлённых по всем правилам чешуекрылых. Комната на первом этаже, при жизни миссис Крэббс используемая как салон, теперь была заполнена стеклянными витринами, в которых красовались прелестные хрупкие создания, безжалостно пронзённые булавками. Рядом, в бывшей кладовой, была оборудована лаборатория, где хранились сачки, морилки, инсектициды и инструменты для препарирования.

Несмотря на возраст, Матиас Крэббс всё ещё пополнял свою коллекцию, в ясную тёплую погоду проходя с сачком не менее пяти миль в поисках очередного порхающего приобретения. Однако в это утро он не стал спускаться к завтраку, видимо, решив поберечь свои силы перед нашествием толпы родственников.

Вивиан, немало огорчённой этим фактом, пришлось завтракать одной. Она знала, что деду нравится, когда женщина тщательно причёсана и одета, и поэтому долго занималась волосами и придирчиво выбирала наряд. Сейчас, сидя в столовой в небесно-голубой блузке с пышным бантом и твидовой юбке, она чувствовала себя донельзя глупо.

Невозмутимый вид Симмонса, изображавшего безмолвный истукан с безупречной осанкой, лишь усиливал нервозность девушки. «Да что же это такое! – в отчаянии думала она, с ненавистью глядя на домашний клубничный мармелад, уложенный на фарфоровое блюдце в виде полумесяца. – Ведь не ради английских чопорных завтраков я пять дней болталась по Атлантике на этом чёртовом лайнере!»

В попытке успокоиться Вивиан спросила дворецкого:

– Я заметила, Симмонс, что горничные с самого утра суетятся на втором этаже. И у экономки чересчур озабоченный вид. Надеюсь, эти хлопоты не из-за моего визита?

– Разве мистер Крэббс не сказал вам, мисс Вивиан? – позволил себе слегка удивиться дворецкий. – К ланчу ожидаются гости. Они прибывают в Гриффин-холл на несколько дней. Миссис Уоттс, экономке, было приказано подготовить пять гостевых спален. Комнаты, разумеется, содержатся в полном порядке, но нуждаются в проветривании. Сожалею, что горничные нарушили ваш покой.

– Гости? Я ничего об этом не знаю. – Новость ошарашила Вивиан. – А кто должен приехать, Симмонс?

– Мисс Розмари Сатклифф, мистер Себастьян Крэббс, миссис Хоггарт с мужем и Оливия и Филипп Адамсон.

Перечисляя имена гостей, дворецкий кивал, будто отдавал каждому из них честь.

– Благодарю, Симмонс, я закончила, – рассеянно произнесла Вивиан, вставая из-за стола и не замечая, что полотняная салфетка соскользнула с колен прямо ей под ноги. Неловко запнувшись, девушка поспешно вышла из столовой и быстро направилась к двери, ведущей в сад.

Ночью пролился дождь, и дорожки, покрытые гравием, всё ещё были сырыми. Однако небо впервые за долгие дни расчистилось и предвещало погожий день. Прогуливаясь без всякой цели, Вивиан попыталась успокоиться и избавиться от охватившего её злобного отчаяния, но все усилия были тщетны. Она не замечала прощального буйства садовых клумб в преддверии осени и рукотворной красоты окружающего её ландшафта. Южный ветер, насыщенный солоноватым запахом Северного моря, не доставил ей наслаждения. Только одна мысль подчинила её себе: во что бы то ни стало она должна достать деньги.