— А я дома видео как следует посмотрю, вдруг что интересное обнаружу, — предложила я.

— Отлично, каждый занят делом.

— Может, Костик выяснит, кто этот парень?

— Костик?! — в один голос воскликнули бабушки.

— Поспрашивает у парней, напортачить тут трудно.

— Ну это как сказать, — протянула Елена, косясь на несчастного с подозрением.

— Я вообще то здесь, — обиделся Костик, но тут же воспрял духом, радуясь боевому заданию.

— Ладно, пусть Костик завтра займется, если Васена ничего на видео путного не найдет, — с неохотой согласилась Алина Николаевна, считавшая видимо мужчин вовсе никуда не годными существами.

На том и порешили. Время было уже позднее, пора было расходиться по домам. Готова поклясться, все уходили с работы с видимой неохотой, такого я припомнить не могла за все время, что я тут работаю. Оказывается, с авантюристами работаю, кто бы мог подумать.

У ворот мы все разбрелись в разные стороны, я отправилась на свою остановку, но прошла ее, погруженная в свои мысли. А потом решила и вовсе прогуляться, раз погода сегодня позволяла, и тут сухой асфальт, идти одно удовольствие, это тебе не ухабы возле моего дома, щедро сдобренные грязью и лужами.

Возле меня затормозила машина, которую я естественно отлично знала, оттого зло чертыхнулась. Окно со стороны водителя открылось, и я увидела улыбчивую физиономию мачо местного разлива, а именно - Алексея Александровича.

— Куда направляешься, красавица?

— Гуляю, — буркнула я.

— Садись, я тебя отвезу.

Подумав, я с неохотой согласилась, обошла машину и села рядом с ним. Домой все равно путь неблизкий, хочется ему просто так в такую даль кататься, дело его.

— Почему на звонки не отвечаешь? — поинтересовался Алексей.

— А сам то как думаешь?

— Василиса, я тебе все объяснил, ну что ты в самом деле, — он сделал попытку схватить меня за руку, но я ее поспешно убрала.

— Мне не интересны твои оправдания.

— Васён, ты же знаешь, как я к тебе отношусь.

— Конечно, поэтому и не брала телефон.

Я уже пожалела, что села в машину, но любопытство пересилило, пришлось призвать себя к мудрости и терпению.

— Знаешь, мне кажется, ты раздуваешь из мухи слона, и все по тому, что боишься.

— Чего интересно?

— Влюбиться, — заявил он.

— О Господи, — закатила я глаза, — Избавь меня от психоанализа, прошу.

— Вот опять, ты стараешься уйти от темы, а я между тем…

— То есть хочешь сказать, ты крутил романы с несколькими дурами сразу, а я самая большая дура, потому что решила вдруг на это обидеться? Да я на самом деле боюсь, как же я раньше этого не поняла?!

— Ни с кем я ничего не крутил, эти бабы на меня наговаривают, — глазом не моргнув, соврал он.

— Я тоже баба, что на тебя наговаривает? — сладким голосом поинтересовалась я.

— Что?! — опешил Лешка и сразу собрался, — Нет, что ты! Как ты могла такое подумать?!

— В самом деле.

— Вась, ну что ты хочешь, чтобы я сделал? Хочешь, вообще даже разговаривать ни с кем не стану.

— Делай что хочешь, — отрезала я.

— Ну что за вздорный характер…

— Что ты вчера забыл в лаборатории? — перебила я.

— В лаборатории? — вытаращил он глаза, как будто я обвиняла его в посещении шашлычки на автовокзале как минимум.

— Ага, в ней самой.

— Ничего.

— Врешь, я своими глазами видела.

— Да не был я там.

— А я говорю, был.

— Куда ты опять клонишь, — начал злиться он.

— Говоришь, что готов ради меня больше ни с кем даже не разговаривать, а сам шастаешь в соседний кабинет посреди бела дня.

— Я не шастал.

— А я говорю, что шастал!

— Ты что, получаешь удовольствие от этого?

— От твоих похождений? — удивилась я: одно слово – мужчины!

— Ты понимаешь, о чем я говорю.

— Конечно, понимаю. Ты опять ушел от темы. Даже не надейся, что это со мной пройдет.

— Я и не думал, — серьезно кивнул он.

— Тогда я слушаю.

— Да не ходил я ни в какую лабораторию, — вздохнул он, — Сама подумай, что мне там делать? Хотел с тобой поговорить, ты уже неделю от меня прячешься, я беспокоился, вот и поднялся. Заглянул в кабинет, там никого не было, кроме старика-азиата, и тот то ли дремал, то ли просто сделал вид, что меня не замечает. Я подождал минут пять и ушел, так и не определив, заметил ли он меня.

Это было похоже на правду: по виду Ибрагима всегда было трудно что-либо определить. Иногда я сама не различала, открыты его глаза или нет.

— А ты часом не вкручиваешь?

— Ты неисправима, — закатил он глаза.

— Сам ты неисправим, — обиделась я.

— Что за хроническое недоверие, Василиса?

— Ты сам дал повод, так что теперь не жалуйся.

— Больше такого не повториться.

— Конечно не повториться, потому что больше я не позволю себя обмануть, — кивнула я.

— Да кто тебя обманывал то? — взвился Лешка.

— Наша беседа никуда не приведет, мы возвращаемся к одному и тому же, и конца и края этому не предвидится.

— Это все потому, что ты упертая как баран!

— Я еще и баран? — ахнула я, а он лишь вздохнул.

— Давай сменим тему, а, Васен? К чему ругаться?

— Ты сам начал, — отрезала я, — В добавок, еще и бараном обозвал.

— Никто тебя не обзывал, это всего лишь сравнение.

— Сравнивай своих баб хоть с баранами, хоть с курицами, хоть с ослицами, мне все равно. А меня не смей!

— Больше не буду, — терпеливо согласился он.

— Что-то я тебя вчера не видела во время пожара, — решила я наконец-то сменить тему.

— Я летал в командировку, вот только сегодня вечером прилетел обратно. Хотел, чтобы ты полетела со мной, поужинали бы в каком-нибудь ресторане…

— Так вроде и у нас ресторанов немало, — заметила я.

— Так ты пойдешь со мной? — обрадовался он.

— Я подумаю. Если больше обзываться не будешь…

— Никогда!

— Посмотрим, — туманно ответила я, соглашаться пока не спешила, наверняка не зная, пригодиться ли ужин для пользы дела.

— Что я еще должен сказать или сделать, чтобы убедить тебя, что я…