Но официальная версия и в данном вопросе противоречит многочисленным свидетельствам очевидцев. P. C. Мухамадиев утром 4 октября находился в зале Совета Национальностей. Первый взрыв, по его словам, раздался в 9 ч. 45 мин. Затем продолжительное время выстрелы гремели с интервалом в 7 мин. При каждом таком выстреле сначала вздрагивали стены, и немного погодя раздавался оглушительный взрыв[91]. Взрыватели ставились на такой режим, чтобы снаряды взрывались внутри помещений[92]. Снаряд заглубляется в цель и только там происходит детонация. По некоторым данным уже к 12 ч. дня из танков сделали более 20 выстрелов[93].

После небольшого затишья танки снова открыли огонь. Майор-танкист Валерий Гришин утверждает, что танки начали стрелять после 12 ч. 30 мин. Первый снаряд ушел вниз под Белый дом[94]. Можно, конечно, предположить, что танкист перепутал время, но есть и другие свидетельства. Вспоминает Ирина Танеева: «В 12 ч. объявили перемирие… Без десяти час снова начался обстрел. Здание содрогалось. Стреляли из орудий»[95]. «Обстрел здания продолжался с перерывами где-то до 12 часов, — свидетельствует бизнесмен Андрей (имя изменено). — Потом он чуть ослаб, но здесь раздалось несколько танковых выстрелов, от которых Белый дом затрясло»[96]. Виктор Кузнецов зафиксировал время — 12 ч. 45 мин., когда здание снова содрогнулось от взрыва снаряда[97]. По словам журналиста М. Гусева, во втором часу дня раздался мощный взрыв. Снаряд прошил Белый дом насквозь, вместе с пламенем и дымом из пробоины вылетели бумаги[98]. Когда президент Ингушетии P. C. Аушев и президент Калмыкии К. Н. Илюмжинов находились с миротворческой миссией в Доме Советов, по зданию произвели еще два танковых выстрела[99].

В беседе с главным редактором газеты «Завтра» А. Прохановым генерал-майор Министерства обороны сообщил, что по его данным из танков выполнено 64 выстрела. Часть боеприпасов была объемного взрыва, что вызвало огромные разрушения и жертвы среди защитников парламента[100].

Недалеко от медпункта в восьмом подъезде, где оказывала помощь раненым Т. И. Картинцева, в одно из помещений попал снаряд. Когда в то помещение выломали дверь, увидели, что там все выгорело и превратилось в «вату» черно-серого цвета[101]. Правозащитник Евгений Владимирович Юрченко, находясь в Белом доме во время обстрела, видел два кабинета, где все было свернуто вовнутрь, в кучу, после попадания туда снарядов.

Как свидетельствуют писатель Н. Ф. Иванов и генерал-майор милиции B. C. Овчинский (в 1992–1995 гг. помощник первого заместителя министра внутренних дел Е. А. Абрамова), одними из первых после штурма в Дом Советов вошли сотрудники милиции с кинокамерой и прошлись по многим кабинетам. Отснятая пленка хранится в МВД[102].

Вспоминает Владимир Семенович Овчинский: «5 октября 1993 года руководитель пресс-службы МВД показал руководителям различных подразделений МВД пленку, которую сделала пресс-служба МВД сразу после ареста депутатов, руководителей Верховного совета. Она первая вошла еще в горящее здание Белого дома. И я сам видел эту пленку от начала до конца.

Фотограф: Зимин А.

Она где-то минут 45. Они шли по сгоревшим кабинетам, и комментарии были такие: „Вот на этом месте стоял сейф, теперь здесь расплавленное пятно, металлическое, на этом месте стоял другой сейф — здесь расплавленное пятно“. И таких комментариев было где-то по десяти кабинетам. Из этого я делаю вывод, что помимо обычных болванок стреляли кумулятивными зарядами, которые все выжигали в некоторых кабинетах вместе с людьми. И трупов там было не 150, а гораздо больше. Они штабелями лежали, заваленные льдом, на цокольном этаже в черных пакетах. Это тоже есть на пленке. И это говорили сотрудники, которые входили в здание Белого дома после штурма. Я свидетельствую это, хоть на конституции, хоть на Библии»[103].

Помимо обстрела здания парламента из танков, БМП, БТРов, автоматного и снайперского огня, который продолжался весь день, и в Белом доме, и вокруг него осуществлялись расстрелы, как непосредственных защитников парламента, так и граждан, случайно оказавшихся в зоне боевых действий.

A. A. Джураев подробно изложил Комиссии Государственной Думы эпизод расстрела группы молодых ребят в Глубоком переулке: «4 октября 1993 года утром со стороны улицы Новый Арбат на Краснопресненскую набережную ворвались несколько БТРов. Было непонятно, кто они и на чьей стороне. Когда они подъехали к Белому дому, с них спрыгнули несколько солдат и подбежали к группе молодых людей. Это были юноши и девушки лет 14–18. Солдаты пинками и ударами прикладов погнали их к угловому дому на пересечении набережной и переулка Глубокого и приказали им стать лицом к стене, руки за голову. Командовал солдатами офицер, если мне не изменяет память — в звании подполковника. Был он роста ниже среднего, худощавый. Я его сначала принял за солдата. Обстановка была нервная, солдаты вели стрельбу куда попало. К подполковнику обратился гражданский мужчина с просьбой забрать своего родственника, который находился в группе молодых людей, стоявших под прицелом солдат. Получив разрешение, он подошел к ним. В этот момент солдаты открыли стрельбу по ребятам. Через некоторое время все стихло, слышны были только стоны. Ребята, а это были безоружные девушки и юноши, были расстреляны. Мне с ребятами удалось вынести оттуда двух раненых, остальные около 12–15 человек остались лежать там. Что стало с ними — я не знаю, т. к. в результате дальнейших событий я был вынужден покинуть это место. Могу сообщить, что один из БТРов имел на борту номер 101»[104].