Когда они поели, Кирилл сказал:

— Вот что, Лялька, достань-ка мне все-таки его фотку!

— Зачем?

— А я сегодня погляжу наши семейные альбомы, вдруг еготам обнаружу? Тогда спрошу у мамы, кто это, вдруг что-нибудь да узнаю?

— Правильно, — кивнула Даша, — у нас уже былапохожая история, и семейный альбом нам здорово помог. Молодец, Кирка!

— Что за история? — спросил он.

— Да было дело, неохота сейчас рассказывать, я что-тоздорово устала. Пойду домой, тут недалеко!

— Я тебя провожу! — вызвался Кирилл. —Лялька, а ты одна не боишься? Может, к нам пока переберешься?

— Нет, я не боюсь.

— Только дверь никому не открывай!

— Да ладно, я все знаю!

На этом они простились до послезавтра.

Подходя к дому, Даша посмотрела на часы. Начало седьмого.Хорошо, что с ней Кирилл, потому что, если Юра ждет ее возле дома… Но никто еене ждал. Она попрощалась с Хованским и поднялась в квартиру. Прослушала всезаписи на автоответчике. Звонила масса народу, в основном маме, но Юра незвонил. «Значит, он просто обрадовался, что так вышло, — с горечьюподумала она. — Ну и черт с ним! Раз так…» Но все же любопытство терзалоее. Даша решила позвонить папе. Юра приходился племянником папиной жене ЛюдмилеГенриховне, и та с большим сочувствием относилась к роману племянника с Дашей.А Даша, которая раньше терпеть не могла вторую жену отца, теперь вполне с нею примирилась.Но дома у папы никто не ответил. А вскоре позвонила мама и велела Даше черездвадцать минут спуститься вниз, чтобы немедленно ехать на дачу.

— Сестренка, у тебя такой вид, как будто ты одна целыйвагон бревен разгрузила, — сказал после ужина Стас.

— Почти, — усмехнулась Даша и предпочла рассказатьсводному брату о поисках Кострючко, чем о разрыве с Юрой. Она просто невыдержала бы этого рассказа, разревелась бы…

— Ну и что тут интересного? — пожал плечами Стас.

— Да ничего, просто захотелось помочь девчонке…

— Но Хованский и сам бы мог справиться.

— Да застоялась я, Стасик… Давно ничего нерасследовали…

— Вот это да! А история с подземельем?

— Ну, это в основном Петька с Крузом заслуга, а мы сОльгой так, немножко подсобили… Это не в счет!

— А тебе охота им нос утереть, да? Только тут,сестренка, никакой перспективы!

— Никому я не собираюсь нос утирать, что я, дура?

— Сестренка, я тебе обещал, что не стану приставать срасспросами, но ты мне не нравишься, у тебя глаза как у больной собаки! Которуювдобавок еще и побили…

— Что, так плохо? — прошептала Даша.

— Поверь мне! И лучше расскажи мне, в чем дело, покамама или бабушка тебя в оборот не взяли. Дашка, любым горем лучше поделиться, ая — могила, ты ведь знаешь! С Юркой, что ли, поссорилась?

— Стасик, обещай, что никому ни звука…

— Дашка!

— Ладно уж…

И она в слезах рассказала Стасу все, что произошло междуними. Стас слушал не перебивая, а когда она умолкла, ласково погладил ее поруке.

— А по-моему, — начал он немного погодя, —это даже к лучшему.

— Почему?

— Потому что хуже нет становиться между сыном иматерью, особенно в твоем возрасте. Тебе такая задача не по зубам, и славаБогу. Я не хочу, чтобы ты стала очень уж зубастой… А Юрка… Он слабый, я всегдаэто чувствовал. Моя сестренка заслуживает кого-то получше…

— Стасик…

— Тихо-тихо, можешь поплакать, пока никто не слышит.Он, конечно, красивый, твой Юрка, этого у него не отнимешь, но… Он не нашчеловек, понимаешь?

— Потому что живет в Бельгии?

— Да нет, чепуха! Где бы ни жил… Он… он с нами не однойкрови, помнишь «Маугли»?

— С нами?

— С нами! С тобой, со мной, с Петькой, с Ольгой…

— А… Кажется, понимаю. Ты считаешь, он хуже нас?

— Да нет… Не в этом дело… Просто другой!

— Ты хочешь сказать, он чужой?

— Да. Именно чужой. Разве ты сама этого не чувствуешь?Хотя ты была так в него влюблена… Но пройдет время, и ты поймешь… Убедишься,что я прав…

— Стасик. Ты жутко умный, нет, даже мудрый! И такоесчастье, что наши родители поженились! Ты — самый лучший старший брат на свете.О таком можно только мечтать.

— Ну, ты тоже нехилая сестренка, хоть и ревешь белугой…

— Я подумаю о том, то ты мне сказал…

— Подумай, подумай, думать всегда полезно, а сейчас идиумойся и ложись спать, ты уже на привидение похожа.

Весь следующий день она провела на даче, играя в пинг-понг сбабушкой и Стасом. Но сколько они не старались, обыграть Софью Осиповну никомуиз них не удалось.

— Софья Осиповна, если бы это были карты, я бы сказал,что вы жульничаете, — смеялся Стас.

— Но это не карты! — разводила руками СофьяОсиповна. — Просто вы недостаточно спортивны, чтобы обыграть пенсионерку.

— Бабушка! — возмущенно кричала Даша, — какаяже ты пенсионерка? Ты молодая, красивая, у тебя куча поклонников!

— С виду-то я, может, и молодая, но по сути-то я всеравно пенсионерка! Никуда не денешься! — хохотала бабушка. — И к томуже, имея такую взрослую внучку, я уж никак не могу быть молодой. Так чтостыдно, молодежь!

Ляля в нетерпении бегала из угла в угол. Ну где же Даша? ГдеКирилл? Сколько можно ждать? Хотя время было еще раннее, но терпеть больше неосталось сил. Неужели сегодня она увидит своего отца? А вдруг он ей непонравится? Нет, не может такого быть… Но ведь он бросил ее, когда она еще дажене родилась… А может, он и не знает о ней ничего, даже не подозревает? Лялялюбила смотреть всякие сериалы и была отлично осведомлена о том, что женщинычастенько скрывают от мужей, что ждут ребенка. «Пусть это дитя будет моим итолько моим!» Просто они с мамой поссорились, и он ушел… Хотя, судя поразговору мамы с тетей Ксюшей, он все-таки знал о ней… Впрочем, может, и незнал… Сейчас уже трудно вспомнить. Хотелось думать, что все-таки не знал.Интересно, он обрадуется, узнав, что у него есть такая большая дочь? А вдруг унего еще пятеро детей? Тогда она ему не больно-то нужна будет… Интересно, чтоза женщина говорила с Дашей по телефону: жена, сестра или… мать? Может, у нееесть бабушка? Вот бабушка теоретически должна была бы обрадоваться новоявленнойвнучке, хотя в сериалах бывают и очень злобные бабушки, жуткие интриганки…