litbaza книги онлайнРазная литератураПеснь крысолова - Соня Фрейм

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 72
Перейти на страницу:
та ждала меня. Включаю свет над столом и рву коричневую бумагу.

Уважаемая фрау Эдлер,

Представляем Вашему вниманию квартальный отчет о лечении Вашей сестры Родики Эдлер. В приложении к письму Вы найдете сводку о ее психическом и физическом состоянии. От своего имени хотел бы суммировать, что она чувствует себя прекрасно и наша седативная терапия положительно сказывается на ее настроении, которое, как Вы знаете, склонно к флюктуации. Мы достигли замечательных результатов.

Если у Вас есть вопросы, смело обращайтесь ко мне, постараюсь ответить на них в ближайшее время.

С уважением,

Рихард

Следом идут листы с анализами крови, какие-то снимки мозга и много медицинской дребедени мелким шрифтом. Это все не имеет смысла, я не врач. Мне достаточно его письма и своего здравого смысла. У нее была тяжелая форма шизофрении, диагноз поставлен, лечение – лишь присыпка формальдегидом. Под тоннами отчетов Крупке – поломанная психика, которая никогда не станет чем-то целым.

Впервые я по-настоящему задумалась над тем, что происходило с Родикой все эти годы. Когда ее забирали, мне сказали, что Вальденбрух – клиника с колоссальным, революционным потенциалом. Они близки к прорыву в медицине. Случай Родики им крайне важен. Ввиду каких-то инновационных практик они не передавали своих пациентов в другие учреждения. Когда я еще регулярно читала его письма, Крупке радостно сообщал, что состояние Родики постепенно улучшается. Но их прогресс – для тех, кто хочет получить своих детей назад.

Я же поклялась себе, что, если Родику когда-либо отпустят, я не оставлю ее в живых.

Прошло четырнадцать лет, но в моей памяти они длились намного дольше. Несмотря на оптимизм врача, я не верила, что они когда-либо ее вылечат и выпишут. Тем лучше для нее.

Но теперь они все вдруг взяли и исчезли. И неожиданно эта новость ранит, а не радует. Запоздало глядя на последний привет Крупке, я понимаю, что в этой бумаге нет правды. Передо мной мишура, а истину о том, что творится в ее черепной коробке, мне ни в отчете не напишут, ни в глаза не скажут.

Внезапно от порыва ветра занавески на кухне поднялись колоколом. В меня ударил свет, но в этот раз я не зажмурилась.

«Господи, если с тобой что-то случится, я сама перестану существовать. Слышишь? Родика, не вздумай больше убегать так далеко…» – эти слова кто-то шептал в маленькое детское ушко, обрамленное кольцами светлых волос…

От таких обещаний теперь больно. Я словно сама себя обманывала в тот момент. Или сейчас, когда сижу и смотрю на свет злыми, красными глазами, не зная, что делать. Понимая, что мне не все равно. Ненависть к ней никогда не закончится, но она не единственное, что осталось.

«Уж не дошла ли ты до того, что готова ее простить?» – спрашивает тихий, бесполый голос в моей голове.

На это пока нет ответа, но мне, правда, страшно, ведь я не знаю, что с ней сейчас. До этого были отчеты Крупке, а в сердце я носила невидимый ключ от ее темницы. Но от ее исчезновения стало только хуже.

Словно наяву голос Шимицу коварно подсказывает:

«Там, на дне, ты все еще ее держишь. Ты не разжала пальцы».

Мариус

Перед ним была карта, утыканная красными булавками, и в каждой из них – шифр.

Целендорф, Марцан, Райниккендорф.

Фридрихсхайн, Кройцберг, Нойкёльн.

Веддинг, Митте, Далем.

Больше нет районов, есть сжатое поле.

Последние пять лет в Берлине слишком часто пропадают дети. Одних находят живыми и здоровыми. Они заигрались и просто потеряли тропинку до родного дома. Некоторых обнаруживают в оврагах и кустах. Целых или их части.

Но большинство вообще не находят.

«Где же тот пряничный домик, куда вы все попадаете?» – размышлял Мариус.

Проведя прямые линии меж точками пропаж, даже пентаграмму не нарисуешь. Исчезновения никак не удавалось систематизировать и выявить закономерности.

Коллеги считали, что исчезновения могут быть не связанными. Действуют несколько разных группировок плюс несчастные случаи, дезинформация и прочие искажения реальности.

Пропажи детей были необъяснимыми. Не оставалось свидетелей. Никто ничего не помнил, а кто помнил, несли чушь. Но именно это отсутствие каких-либо следов зажигало внутри его сознания инфракрасную тревогу.

Только с дочерью Маттмюллеров чудом получилось увидеть, как увели ребенка.

Мариус редко делился вслух неподтвержденными выводами. Внутри скулила и скреблась стая псов, чующих один и тот же след, но цепи не давали им сорваться в погоню.

Он оторвал взгляд от карты и уставился на список с датами исчезновений за последние пять лет. Они не несли в себе никакой информации. Цифры превращались в размытые пятна.

– …У меня волосы сразу отрастают после стрижки. Это моя форма политического протеста против нынешней коалиции бундестага, – гнусил кто-то.

– Дурак, – парировал тонкий голос. – Нужно стричься на новолуние. Тогда волосы будут расти медленно. Все твои стрижки были на полную луну. Смотри, я проверяю по датам…

– Да бре-е-е-д. Еще скажи, что луна влияет на перебои со светом.

– Она влияет на приливы и отливы. Это научный факт! – гневно раздалось сквозь пелену.

– А при чем тут волосы?.. – огрызался другой голос.

Мариус резко выпрямился и перевел взгляд на переругивающихся коллег. Лука и Бианка, как всегда, вели спор разума с мракобесием вместо того, чтобы проверять заявления. Они заметили его движение и невольно повернули к нему любопытные лица.

– Бианка… – задумчиво начал Мариус, – а не составит тебе труда посмотреть кое-какие даты в лунном календаре?

Та захлопала ресницами, а Лука уставился на них с глумливой ухмылкой.

– Да, Мариус… Конечно…

По крайней мере, одну бездельницу он занял. Следователь вернулся к делам о детях. Конечно, отдельные пропажи интересуют прессу меньше, чем массовое исчезновение в Вальденбрухе. Но Мариуса раздражали любые загадки. Они блокировали видимость, как дождевая вода на лобовом стекле автомобиля.

Через час кто-то робко постучал его по плечу. Он поднял голову и увидел, что рядом застыла Бианка, неловко ковыряя носком туфли выбоину в полу.

– Ну, что там?

– Я не знаю, как вы относитесь к лунному календарю, но… большинство похищений происходили за два или три дня до полнолуния. Возможно, это совпадение…

– Сколько именно?

– Девять из пятнадцати случаев за восемь месяцев. И это я еще не проверяла прошлые года.

Лука невольно прислушался к ним, наблюдая издалека.

Мариус с интересом покрутил в руках мяч-антистресс. На нем была изображена подмигивающая рожица с высунутым языком. Он стиснул его покрепче, так что хрустнули костяшки.

– А давай все проверим по этой твоей луне. Она, похоже, наш единственный свидетель.

Санда

Михи дал понять, что у него большие

1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 72
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?