В конце концов, он не говорит, что сам видит духов. Он просто поверил девочке, внучке своего друга, а верить человек имеет право во что захочет.

– Вы нормальный, – сказала я со вздохом. – Пойдемте убеждать в этом вашу жену.

Наследство господина Т.

При беглом взгляде на поместье «Воробей» было бы сложно догадаться, что здесь жил богатый человек. Простой серый фасад и плоская крыша больше подходили детскому саду или тайной полиции. Но внутри все было иначе. В холле висели картины и гобелены с драконами, в уютной гостиной стояло фортепиано и полки с книгами, а винтовые лестницы с медными перилами вели на крышу – отличный пункт для астрономических наблюдений.

По завещанию господина Т. этот дом должен был достаться государству в составе половины его наследства, а другая половина должна была быть поровну разделена между четырьмя людьми. Но при одном условии: этим людям необходимо самим догадаться, почему господин Т. назначил их своими наследниками. Без исполнения этого условия в наследство не могли вступить ни они, ни государство.

Вот почему в субботнее утро посреди гостиной стоял высокий человек, туго утянутый в черный костюм, будто украденный с манекена ближайшего магазина одежды. Это был распорядитель завещанием и государственный служащий одновременно. Его звали Бренуа. В руках он держал толстую папку с потрепанным уголком.

Перед ним на простоватых, но удобных плетеных креслах расположились четверо.

У окна сидела женщина в темном длинном платье и накидке из плотного кружева. Звенящие браслеты украшали ее руки, в волосы были вплетены перья, а живые глаза на смуглом лице, казалось, видели вас на сквозь. Это была Грата, известная прорицательница и гадалка, которая однажды получила премию «за самое убедительное доказательство своих паранормальных способностей».

Рядом с ней сидела девушка лет тридцати, в однотонной поношенной рубашке и джинсах, в тяжелых ботинках и очках в огромной оправе. Вита была аспиранткой филологического факультета.

В кресле рядом с торшером был молодой человек с насмешливо-дерзким выражением лица, которое сразу выдавало в нем выходца их богатой и благополучной семьи. Его звали Оникс. Он небрежно вращал в пальцах дорогую перьевую ручку, которую от скуки достал из нагрудного кармана.

В тени, рядом с бюстом Конфуция, сидел мужчина, которому возраст уже позволил отойти от дел. На нем была поясная сумка, а шапка из разросшихся седых волос как нельзя лучше подходила к его имени – Лев. Он казался погруженный глубоко в себя, и Бренуа, пытавшийся привлечь внимание гостей, все время нервно поглядывал на этого сонного мужчину, как бы сомневаясь в том, что он способен воспринимать окружающий мир.

– Итак, леди и джентльмены, вам выпала честь вступить в наследство господина Т. Каждому из вас полагается одна восьмая часть его состояния, – формально повторял Бренуа все то, что гостям итак было известно из пригласительных писем. – Однако дело в том, что прежде вам придется догадаться, почему именно вас господин Т назначил наследником. Кто-нибудь из вас имел какие-либо дела с господином, состоял в дружеских иди деловых отношениях?

Бренуа оглядел присутствующих. Все они отрицательно покачали головами. Было очевидно, что для всех них это внезапное наследство – большая неожиданность.

– Как вы понимаете, ваши догадки также в интересах государства. Без них мы не сможем получить половину состояния господина Т, – Бенуа запнулся, будто хотел добавить: «А я – мой гонорар».

– А как вы узнаете, что мы угадали эту причину верно? – спросила Вита.

– Она записана здесь, – Бренуа достал из папки коричневый конверт. – Вскрыть можно будет только после того, как вы все выскажете ваши версии.

– Слушайте, – сказал Оникс, – почему бы вам просто не вскрыть это конверт прямо сейчас, зачитать, что там написано, и раздать всем наши денежки?

– Это противит воле покойного и условиям завещанию, – сухим тоном произнес Бренуа.

– Но никто же не узнает об этом! – воскликнула Грата.

– Во-первых, нас здесь пятеро, и только это количество людей превратит наш общий секрет в общественное достояние или повод для шантажа. Во-вторых, госпожа Грата, насколько мне известно, вы получили премию за самые убедительные паранормальные способности. Возможно, кто-нибудь из ваших коллег попробует узнать, используя свои силы, всю правду, которая происходила за этит стенами. Поэтому давайте поступать по закону.

– О! – воскликнул Оникс, обернувшись к Грате, – а вы можете вашим ясновидением прочитать, что там написано? – он указал пальцем на коричневый конверт.

– Нет, – отрезала Грата, – я специализируюсь на другом.

– Можно было бы хотя бы попытаться, – произнес Оникс, пожимая плечами.

– Итак, – продолжил Бренуа, убедившись, что никто из присутствующих ничего больше не хочет сказать. – До тех пор, пока вы не поделитесь вашими соображениями, вы можете спокойно распоряжаться этим домом. Мы будем всячески способствовать вашему мыслительному процессу и готовы предоставить вам гипнотерапевта и специалиста по работе с воспоминаниями. Кто-нибудь хочет воспользоваться их услугами?Все отрицательно помотали головами.

– Что же, надеюсь, завтра вы будете готовы поделиться мыслями. Иначе нам придется настаивать на работе с психологами, – сказал исполнитель завещания.

От этого заявления лица присутствующих потеряли невозмутимость. Брови Граты вздернулись, Оникс нахмурился, лицо Виты выражало ужас, а Лев еще сильнее склонил голову, как будто пытаясь сбежать от этого известия. Если раньше им казалось, что приглашение в дом – это возможность получить завещание, то теперь они поняли, что это – неизбежность. Они – не гости, а скорее заложники.

– Насколько я понимаю, сейчас никто из вас не готов признаться, чем вы заслужили милость господина Т., – с досадой в голосе произнес Бренуа, – в таком случае, я вернусь завтра. Возможно, за ночь вам удастся что-то вспомнить.

– Подождите! – воскликнула Вита, – но ведь мы даже не знаем, как этот господин Т. выглядит.

Это было правдой. Свое огромное состояние господин сделал на фарфоровых изделиях. Его компания не называлась его именем, и публичность была ему чужда. У него не было семьи, которая могла бы настаивать на известности. Никто не знал его в лицо.

– Да, конечно, – сказал Бренуа, и было очевидно, как он недоволен собой от того, что допустил такую оплошность.

Он вытащил из папки фотографию господина Т. Это был мужчина лет шестидесяти пяти, с седыми усами, длинной бородой и глубоко посаженными смеющимися глазами. Грата, Вита, Оникс и Лев впились взглядом в это изображение, но – увы! – проблеск узнавания не проскользнул ни в чьем взгляде.

– Что же, я вернусь завтра, – повторил Бренуа, оставляя фотографию на журнальном столике.

Когда он уходил, наследники продолжали изучать спокойное лицо господина Т.

***

После отъезда распорядителя все разошлись по поместью и прилегающей территории. Уют этого