– Ой, просто вспомнишь «Подиум». Она, наверное, тоже будет там – Миранда и Глория старые знакомые.

– Я не смогу…

* * *

В назначенный вечер Энди приехала в отель «Карлайл» на час раньше, чтобы помочь Максу присмотреть за подготовкой праздника, и выражение его лица при виде Энди в платье Эмили от «Селин», дополненном массивной золотой бижутерией и изящными туфлями, окупило все усилия. Энди знала, что великолепна, и гордилась собой.

Макс обнял ее и прошептал на ухо, как чудесно она выглядит. На вечеринке он представлял ее коллегам, подчиненным, редакторам, журналистам, фотографам, рекламщикам и руководителям пиар-отдела как свою девушку, и Энди чувствовала себя на седьмом небе от радости. Она непринужденно болтала с сотрудниками холдинга, всячески стараясь им понравиться, и должна была признать, что получала при этом большое удовольствие – пока не приехала мать Макса. Словно акула, кружащая вокруг жертвы, она добралась до Энди, и та немного занервничала.

– Я просто обязана познакомиться с девушкой, о которой без конца говорит Макс, – заявила миссис Харрисон со скрипучим акцентом, не совсем британским, скорее многолетним «парк-авенюшным». – Вы, стало быть, Андреа?

Энди поискала глазами Макса, который ни словом не обмолвился, что на вечере будет его мамаша, и снова повернулась к этой очень высокой даме в твидовом костюме от «Шанель».

– Миссис Харрисон? Как приятно с вами познакомиться, – сказала она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

В ответ не последовало никаких «пожалуйста, зовите меня Барбара», или «как прелестно вы выглядите», или даже «я тоже рада знакомству». Мать Макса откровенно разглядывала Энди и в конце концов изрекла:

– А вы более худая, чем я думала.

«Это как, согласно описанию Макса или по данным собственной разведки миссис Харрисон?» – подумала Энди.

Она кашлянула. Ей захотелось убежать и спрятаться, но Барбара продолжала:

– Боже мой, помню себя в вашем возрасте, когда лишние граммы просто не откладываются. Вот бы у моей Элизабет так было – вы еще не знакомы с сестрой Макса? Она должна скоро приехать. Девица вся в отца – мощная, как медведь. Не то чтобы грузная, но недостаточно женственная.

Как же можно говорить такое о собственной дочери? Энди сразу стало жаль сестру Макса. Она посмотрела Барбаре Харрисон прямо в глаза.

– Я с ней еще не знакома, но я видела фотографию Элизабет и должна сказать, она просто красавица.

– М-м, – недоверчиво хмыкнула Барбара. Сухие, слегка пергаментные пальцы сомкнулись на обнаженном запястье Энди крепче, чем требовалось, и Барбара с силой потянула девушку за собой. – Давайте присядем и поближе познакомимся.

Энди старалась произвести на Барбару самое лучшее впечатление, чтобы та убедилась – перед ней достойная партия Максу. Пусть миссис Харрисон сморщила нос, когда Энди описывала свою работу в «Декольте», и уронила пренебрежительное замечание о родном городке Энди, которому не повезло находиться в округе Личфилд, где Харрисоны держали старый конный завод, но Энди не оскорбилась и не оборвала разговор. Она с интересом задавала подобающие вопросы, рассказала забавный анекдот о Максе и историю их знакомства в Хэмптонс – это Барбаре вроде бы понравилось. Наконец от отчаяния Энди упомянула свою работу у Миранды Пристли. Миссис Харрисон сразу оживилась и вцепилась в Энди с расспросами. Понравилось ли ей работать в «Подиуме»? Стала ли работа у мисс Пристли самой лучшей школой, о которой Энди могла мечтать? Барбара особо подчеркнула, что все девушки, с которыми рос Макс, убили бы за возможность попасть в «Подиум»; они считали Миранду своим кумиром и мечтали оказаться на страницах журнала. Если «скромный проект» Энди провалится, планирует ли она вернуться в «Подиум»? Барбара не скрывала своего любопытства, и Энди, едва сдерживая улыбку, с энтузиазмом кивала.

– По-моему, ты ей очень понравилась, – сказал Макс, когда они с Энди сидели в круглосуточном кафе в Верхнем Ист-Сайде, медленно отходя от нервного напряжения.

– Не знаю, мне так не показалось, – отозвалась Энди, отпив шоколадный коктейль.

– Нет-нет, ты всем понравилась. Мой финансовый директор специально подходил сказать, какая ты веселая. Наверное, ты говорила с ним о нью-хэмпширском Ганновере?

– Дежурный анекдот для выпускников Дармута.

– А обслуга в зале улыбалась от того, как любезно и мило ты с ними держалась. Мало кто на подобных мероприятиях находит время поговорить с персоналом. Спасибо тебе за это. – Макс предложил Энди ломтик жареной картошки в кетчупе и, когда она отказалась, сунул его себе в рот.

– Все были так доброжелательны. Мне очень понравилось с ними общаться, – отозвалась Энди, думая, что и вправду рада была познакомиться с каждым, за исключением ледяной матушки Макса. Оставалось радоваться, что Миранда не пришла. В этот раз Энди повезло, но, учитывая круг общения семейства Харрисонов, рано или поздно они встретятся.

Она взяла Макса за руку:

– Мне очень понравилось. Спасибо за приглашение.

– Вам спасибо, мисс Сакс, – ответил Макс, целуя Энди руку и глядя так, что желудок у нее ухнул куда-то вниз самым красноречивым образом. – Сейчас как, поедем ко мне? По-моему, вечер только начинается.

– Не волнуйся, милая, в день свадьбы все нервничают. Уж ты-то это знаешь, ты на свадьбах всякого навидалась. Мы с тобой, девочка, можем написать об этом книгу!

Нина привела Энди в номер, слегка подталкивая ее рукой в районе копчика. Театрально-яркие краски осени – багряные, рыжие, желтые кроны в огромном окне, будто картина в раме, – бесконечно увеличивали пространство. Нет ничего красивее осени в Райнбеке. Энди засмотрелась в окно, живо вспомнив Коннектикут и прозрачные, свежие осенние дни, обещавшие футбольные матчи, сбор яблок и возвращение в колледж к началу нового семестра. Сейчас листва выглядела ненатуральной, небо – почти зловещим. Энди покачнулась и, чтобы удержаться на ногах, была вынуждена опереться о старинный письменный столик.

– Можно мне воды? – попросила она. Кислый вкус во рту угрожал новым приступом дурноты.

– Конечно, дорогая, только аккуратно. – Нина отвинтила крышечку и протянула Энди бутылку.

У воды оказался металлический привкус.

– Лидия и ее ассистенты почти закончили с твоими подружками и мамой, они сейчас придут нанести последние штрихи.

Энди кивнула.

– Дорогая, ну же, все будет замечательно! Тошнота от волнения – совершенно нормальное дело. Вот двери откроются, увидишь своего красавца жениха в конце ковровой дорожки и сразу забудешь обо всем, кроме желания кинуться к нему в объятия.

Энди содрогнулась. Будущая свекровь ее ненавидит. По крайней мере она против свадьбы. Конечно, у многих невест бывают проблемы со свекровями, но миссис Харрисон била все рекорды. Письмо было в лучшем случае плохим предзнаменованием, а в худшем – обещанием веселенькой жизни. Отношения с Барбарой Энди наладит, нарочно постарается, но ей никогда не стать Кэтрин. Кстати, о Кэтрин: что прикажете делать с этой бермудской девицей? Почему Макс ни словом не обмолвился о встрече? Если скрывать нечего, то почему же он скрыл? Энди желала получить объяснения.