Уличная сценка. Рисунок из журнала «Punch». 1892

Многие уличные торговцы имели постоянные места. Обычно в окрестностях трактиров устанавливались утром и разбирались вечером лотки и палатки торговцев фруктами и овощами, продавцов сладостей, тушеных угрей, овечьих ножек и устриц. Имели свои постоянные места и чистильщики обуви. На «приличных» улицах, в том числе наверняка и на Бейкер-стрит, это были члены т. н. «Бригады чистильщиков», имевшие красную униформу и подчинявшиеся единому управлению.

В конце дня на Бейкер-стрит появлялись продавцы съедобных ракушек и мидий, а в будние дни во время вечерней трапезы шествовали половые из трактиров, которые несли деревянные рамы, разделенные продольно на две части, с двумя закрепленными в них металлическими кувшинами — один с портером, другой с более крепким темным пивом — стаутом. Они шли по известным им адресам, но доктор Уотсон или Шерлок Холмс, приметив их из окна, могли пригласить подняться к себе в гостиную.

Чистильщик обуви. Рисунок из журнала «Punch». 1890-е

К этому времени жизнь на Бейкер-стрит начинала успокаиваться. По улицам пробегали фонарщики с лестницами. Они ловко карабкались на фонари, открывали дверцу, зажигали горелку и, спустившись вниз, бежали до следующего фонаря. Высота фонарного столба была около 3–3,5 м, расстояние между ними на Бейкер-стрит было около 20 м, на более тихих и бедных улицах оно могло составлять до 40 м. Обыкновенно один фонарный рожок расходовал 150–200 л газа в час. Позднее, когда появились интенсивные газокалильные горелки, высота фонарного столба увеличилась до 8 м, а потребление газа выросло до 1600 л.

Уличные музыканты. Рисунок из журнала «Punch». 1892

С 9 до 9:30 вечера по рабочим дням, с 10:30 до 11 вечера в пятницу разбирались палатки и ларьки. К полуночи только трактиры, табачные лавки да аптеки все еще работали. Правда, по субботам многие лавки продолжали свою работу тоже до полуночи. В половине первого закрывались трактиры, и жизнь окончательно замирала до утра. Таково было ежедневное течение жизни на Бейкер-стрит. Если только на Лондон не спускался настоящий смог.

Итальянский шарманщик. Рисунок Х. Х. Флор из журнала «The Sketch». 1893

Помните описание лондонского смога в «Чертежах Брюса-Партингтона»?

«На третьей неделе ноября 1895 года на Лондон спустился густой желтый туман. Я сомневаюсь, было ли вообще возможно с понедельника до четверга из окон нашей квартиры на Бейкер-стрит различить очертания зданий на противоположной стороне. Первый день Холмс потратил на приведение в порядок своего толстенного справочника, снабжая его перекрестными ссылками и указателем. Второй и третий день были им терпеливо посвящены предмету, недавно ставшему его коньком — музыке средневековья. Но когда на четвертый день мы после завтрака, отодвинув стулья, встали из-за стола и увидели, что за окном жирное, бурое коловращение все так же медленно ползет мимо, маслянистыми каплями оседая на стеклах, нетерпеливая и деятельная натура моего друга решительно отказалась влачить дольше столь унылое существование. Досадуя на бездействие, с трудом подавляя свою энергию, он расхаживал по комнате, кусал ногти и постукивал пальцами по мебели, попадавшейся на пути.

— Есть в газетах что-либо, достойное внимания? — спросил он.

Я знал, что под „достойным внимания“ Холмс имеет в виду что-нибудь из мира преступлений. В газетах были сообщения о революции, о возможности войны, о неминуемой смене правительства, но все это находилось вне сферы интересов моего компаньона. Я не смог заметить ничего такого, что было бы облечено в форму преступлений, не носивших обычный пустяковый характер. Холмс издал стон и возобновил свои беспокойные блуждания.

— Лондонский преступник — безусловно, унылый бездарь, — сказал он ворчливо, словно охотник, упустивший добычу. — Гляньте-ка в окно, Уотсон. Видите, как вдруг возникают и снова тонут в клубах тумана смутные фигуры? В такой день вор или убийца может рыскать по Лондону, словно тигр в джунглях, невидимый, пока не нападет внезапно, но даже тогда его увидит лишь сама жертва.

— Произошло множество мелких краж, — заметил я.

Холмс презрительно фыркнул.

— Эта величественная и мрачная сцена предназначена для чего-то большего, — сказал он. — Счастье для общества, что я не преступник».

«Посмотрите в окно. Как уныл, отвратителен и безнадежен мир! — говорил скучавший без дела Шерлок Холмс Уотсону в „Знаке четырех“. — Посмотрите, как желтый туман клубится по улице, обволакивая грязно-коричневые дома. Что может быть более прозаично и грубо материально?»

Лондонская погода. Вдали видна печь для нагрева битума, использовавшегося при дорожных работах. Рисунок из газеты «The Illustrated London News». 1891

А вот еще одно описание смога холодным туманным утром ранней весной, на этот раз из «Медных буков»:

«Густой туман тек между рядами сумрачных домов, и окна напротив маячили темными бесформенными пятнами сквозь тяжелые желтые клубы».

Классический лондонский смог возникал оттого, что с туманом соединялся содержавший сернистый газ дым от сжигания большого количества угля в домах и на многочисленных фабриках и заводах. 1880-е годы, то есть первые десять лет дружбы Шерлока Холмса и доктора Уотсона, были пиком этих туманов. Если между 1871 и 1875 Лондон был окутан смогом 51 день в году, то между 1881 и 1885 это было уже 62 дня, а между 1886 и 1890–74 дня в году. Самые густые туманы возникали в ноябре и могли продолжаться до самой весны. Кроме мистической и тревожной атмосферы, которую клубы тумана создавали на лондонских улицах, они служили источником множества вполне реальных проблем. Во-первых, туманам всегда сопутствовало полное прекращение движения городского транспорта. Если бы Холмс с Уотсоном дольше смотрели на Бейкер-стрит, окутанную гороховым туманом, они бы увидели, как пробираются по улице омнибусы, предшествуемые специальными провожатыми с факелами или фонарями в руках. Конной железной дороги на Бейкер-стрит не было, но в Лондоне это был единственный, помимо омнибусов, вид транспорта, рисковавший выходить на маршруты. Наемные кэбы в такую погоду были беспомощны, поскольку обменам нужно было самим искать путь во мгле и никто в этом деле не помогал им. В таких случаях самым быстрым и надежным средством передвижения становилась подземка. Однако самой большой проблемой была угроза для здоровья. В течение одной туманной недели 1880 года от респираторных заболеваний умерло на 600 человек больше, чем в обычные недели без тумана. В 1878 году сотни голов крупного рогатого скота погибли от удушья на сельскохозяйственной выставке в пригороде Лондона Излингтон, и еще больше было прирезано из «гуманных соображений».