— Ты не должен вмешиваться в мою личную жизнь, пап. И еще одно. Я уважаю твои чувства. Если ты твердо намерен ничего не менять в моей комнате, я просто выберу для себя какую-нибудь другую спальню, ладно? Уж ее-то я обставлю по своему вкусу. Мне уже не двенадцать лет, папа.

— Вот это точно. Раньше ты не была такой дерзкой и не пререкалась со мной.

Келли знала, как отец тосковал по ее маме.

— Да я не пререкаюсь, — возразила она, погладив его по руке, — просто делюсь с тобой своим мнением.

Он поднял на дочь такие же карие, как у нее, глаза и кивнул:

— Хорошо, будь по-твоему. Итак, где ты была весь день?

— Я занимаюсь благотворительностью.

Хокинс с тоской уставился на кусочек безвкусной, без всяких приправ, куриной грудки и издал тяжелый вздох. Где его любимая жареная картошка, где цыпленок с аппетитной корочкой в сметанной подливе! Всего этого он лишился с возвращением домой Келли. Отложив вилку, он снова посмотрел на дочь:

— А у этой благотворительности есть имя?

— «Песня Пенни», — коротко произнесла Келли.

Вся округа знала о детище Клейтона Уорта. Парень начал этот проект в одиночку, однако очень быстро у него появились единомышленники и волонтеры. Хокинс нахмурился, глаза его превратились в щелки.

— То есть ты целыми днями пропадаешь у Уортов?

— Да, пап, именно об этом я и говорю, — стараясь не проявлять излишних эмоций, сказала Келли. — Я собираюсь оказывать помощь тем детям, которые будут содержаться там.

— Но Уорты…

— Дело вовсе не в Уортах, папа. Речь идет о больных детишках, нуждающихся в квалифицированной помощи.

— Значит, ты мчишься туда и хочешь работать совершенно бесплатно, вместо того чтобы быть рядом со своим отцом? — повысил голос Хокинс и с силой хлопнул ладонью по столу. — Это ранчо — твое наследство, черт побери!

Не обращая внимания на его угрожающий вид, Келли отрезала кусочек куриной грудки.

Салливан с грохотом отодвинул стул и встал, щеки его побагровели от гнева.

— Не смей больше туда ходить! Я тебе запрещаю, слышишь! Эти Уорты всю свою жизнь старались сжить меня со свету. У нас с ними конкуренция!

— Да речь же не о скоте идет, а о детях. — Келли сделала глубокий вдох, сосчитала до пяти и выдохнула. — И мы договорились, что ты не будешь мне больше ничего запрещать.

— Келли! Ты же знаешь, как я отношусь к этим Уортам!

Келли подняла на него взгляд:

— Честно говоря, я никогда этого не понимала, пап. Да, вы конкуренты, но вы же еще и соседи! И никто никому не мешает. Ты успешный фермер, они тоже, что же вы никак не можете поделить?

— С такими мыслями ты нас запросто разоришь! — взъярился Хокинс.

— Так, может, оно и к лучшему, что я не работаю на тебя, — улыбнулась Келли.

— Келли, не испытывай мое терпение! — взревел он.

— Да что ты, пап, я не хочу ссориться с тобой. Садись за стол, а то ужин стынет.

Негодующим жестом он ткнул в свою тарелку:

— И вот это ты называешь ужином? Это корм для лошадей!

Келли прикрыла глаза, едва сдерживая раздражение. Она вдруг подумала о ребенке, которого носила под сердцем, чьим отцом являлся Уорт. Ей даже думать не хотелось о реакции папы, когда она сообщит ему эту новость. Но сейчас она ничего ему не скажет, ведь первым об этом должен узнать Тагг.

Она поднялась из-за стола и направилась к выходу, услышав за спиной требовательный возглас отца:

— Мэтти! Быстро приготовь мне отбивную, да побольше и посочнее! С подливой!

Выскочив за дверь, Келли уселась за руль своей машины и поехала куда глаза глядят, стремясь оказаться как можно дальше от Хокинса Салливана. И от ранчо, которое она так любила.

Келли стояла рядом с Джедом Барлоу в тени мескитового дерева и методично водила гребнем по шкуре Розочки.

— Я была уверена, что Розочка — спокойное животное, наша прогулка это подтвердила.

— Смокинг тоже оказался на высоте, — кивнул Джед, расчесывая гриву коня. — Спасибо, что ты взяла меня сегодня с собой в качестве сопровождающего.

Келли улыбнулась ему. Когда-то они были друзьями, но не виделись уже очень давно. Настроение у нее было отличное. Она еще ни разу не совершала верховых прогулок с тех пор, как вернулась на отцовское ранчо, и вот сегодня рано утром поехала с Джедом. Тагг решительно отказался составить ей компанию, но она быстро смирилась с этим, ведь у него на самом деле могли быть неотложные дела.

— Я рад, что снова встретил тебя, Келли.

— И я тоже рада. В последнее время мне не так часто доводилось общаться со старыми знакомыми. Кто-то из одноклассников уехал, кто-то обзавелся семьей и живет теперь своей жизнью.

— А знаешь, в школе я тобой увлекся, просто голову потерял.

Келли нахмурилась. Светловолосый Джед был весьма хорош собой, но ей не понравилось направление, которое принимал их разговор.

— Вот уж не думала, что мальчишки способны терять голову.

— Еще как способны, только мы редко признаемся в этом. К тому же меня отшил твой отец.

Келли прикусила губу. Опять отец!

— И каким же образом?

— Я пришел к тебе позаниматься английским, а он мне пригрозил.

— Дробовиком?

— А ты откуда знаешь? — удивился Джед.

— Он постоянно пользовался дробовиком, чтобы отпугнуть от меня мальчишек.

— Я был тогда слишком неопытен, чтобы сообразить, что он блефовал.

Положив ладонь ему на руку, Келли рассмеялась:

— Самое смешное в том, что отец не блефовал. Он ревнует меня ко всему, что движется.

— Даже сейчас? — вскинул брови Джед и взглянул на руку девушки, но Келли быстро отдернула ее.

— Ну, теперь я не больно позволяю ему контролировать меня. — Келли с сожалением посмотрела на Джеда, представив, как он тогда испугался. — Извини, я не знала. Отец конечно же ничего мне не рассказал.

— А давай сходим куда-нибудь вместе? — предложил Джед. — Например, в субботу вечером.

Этого Келли не ожидала. Занятая мыслями о Тагге, она не сразу поняла, что Джед флиртует с ней. Господи, что же ему сказать, чтобы не сильно обидеть?

— В субботу она занята, — раздался голос у них за спиной.

Оба как по команде обернулись и увидели Тагга, который стоял в метре от них, прислонившись спиной к толстому стволу дерева и скрестив руки на груди.

— Привет, — кивнул ему Джед.

— Тагг? Что ты здесь делаешь? — воскликнула Келли.

— Хотел покататься на Смокинге, — отозвался Тагг, с упреком глядя на нее.