Против обеда лучший друг не возражал, поэтому я побрела в мастерскую, прикидывая, как бы половчее провести разговор с Бруной так, чтобы Отто как можно быстрее вернулся домой. Все-таки однокомнатная квартира семейной пары не предполагает третьего лишнего в наблюдателях.

Тетя превзошла все мои ожидания. За те полгода, которые минули с момента моей свадьбы — на которой двоюродная тетя Отто просто не могла не побывать, — Бруна еще больше раздалась вширь и сейчас с большим трудом протискивалась в двери.

— Ола, девочка моя! — Мне удалось увернуться от объятий и занять стратегическое оборонное место, укрывшись за обеденным столом. — Какдавноятебя не видела! Как семейная жизнь? Ты уже беременна?

— Моя семейная жизнь прекрасна. Я еще не беременна, — необдуманно ляпнула я.

В следующие полчаса я выслушала длинную и эмоциональную проповедь, какое же это счастье — дети. Самое удивительное, что такие проповеди любят произносить либо новоявленные мамаши, чьи младенцы еще похожи на бутончики цветов в куче пеленок, либо бездетные. Как почетная обладательница четырех младших сестер я была свято уверена в том, что дети хороши только на расстоянии. На большом расстоянии. Поэтому со своими не спешила. А тетушка детьми так и не смогла обзавестись, и малыши казались ей самой желанной темой для обсуждения.

Поэтому я кивала и улыбалась, поддакивая в нужных местах и прикидывая, какой артефакт может сгодиться для тети. Энергетические линии ее тела были настолько запутаны, что обычный целительский артефакт мог только навредить.

— …Везет тебе, девочка моя, — краем уха услышала я. — Ты занимаешься нужным делом, а я вот ничем… и все порчу…

Оказалось, что тетя добралась до запасов нашей с Отто любимой успокоительной настойки, и ее потянуло на откровенность.

— Я так хочу собачку! Просто собачку… Я их так люблю… Но они дохнут, говорят, печень не выдерживает, а ведь я их кормлю только со своего стола.

Мысль пронзила мою голову, как эльфийская стрела. Я поняла, что нужно сделать.

— Извините, тетя! — Я вскочила и схватила шубку. — Мне нужно по делам.

Да, утренние тренировки, которые мне устраивал Ирга, не прошли даром. Ловко увернувшись от любящего тетиного захвата, я захлопнула за собой дверь и помчалась в Магическое управление.

В отделе некромантии царила тишина. Сотрудники склонились над своими столами, сосредоточенно и аккуратно исписывая страницы проверочных тетрадей. Правильно, когда еще некромантам повышать свою квалификацию, как не зимой, когда работы мало?

Но все же, наверное, не стоило врываться в сонное оцепенение отдела с грохотом и воплями:

— Ирга! Ирга!

Реакция многоуважаемых некромантов была весьма интересной.

Один упал со стула.

Один перевернул чернильницу.

Один подпрыгнул.

Один схватился за голову и застонал. (Ладно, буду честной. Это был Ирга.)

И только один послал в меня боевым «огоньком». Здравствуйте, начальник мужа! Вы до сих пор не простили мне ночного приключения?

— Не понимаю, что за реакция? — осведомилась я, отбив «огонек» щитом. — Вы же теоретически все — боевые маги. Почему только один «огонек»? У вас же реакция на противника должна быть доведена до инстинктивных действий!

— Именно потому, что мы — боевые маги, ты не была испепелена на месте, — сказал Ирга, беря меня за локоток и вытаскивая в коридор. Он улыбался, но голубые глаза из-под челки метали молнии.

— А падать со стула — это что?

— Это тактическое отступление перед лицом опасности, — процедил муж сквозь зубы. — Что ты хотела?

Я хотела было заикнуться, что это неласковая встреча, но потом посмотрела на некроманта и передумала. Предел прочности Ирги я знала, и переходить границы как раз тогда, когда мне нужна была его помощь, было глупо.

— Ирга, любимый, — зашептала я. — Мне очень важно-срочно-прям-не-могу-как-надо попасть в вашу библиотеку, где хранится периодика всяких некромантских изданий, журналов и газет.

Раздражение в глазах Ирги сменилось сначала удивлением, а потом подозрительностью.

«Я невинная овечка», — повторяла я про себя, надеясь, что со стороны оно так и выглядит.

— Что ты задумала? — тихо спросил муж. Сейчас он был похож на того самого некроманта из народных страшилок, чей взгляд пронзает тебя насквозь в темноте заброшенного кладбища.

«Я невинная овечка», — еще раз подумала я.

— Ола! — потребовал Ирга ответа.

— Ничего я не задумала! — быстро ответила я. — Мне просто очень нужно срочно просветиться в некоторых ваших некромантских штучках.

— А учебника тебе не хватит?

— Нет! В том-то и дело, что мне нужны именно те штучки, которые печатаются в периодике. Ирга, я тебя прошу! Нет, я тебя просто умоляю! Мне это очень нужно! Я тебе обещаю, что не задумала ничего опасного ни для себя, ни для окружающих!

Ирга пятерней задумчиво откинул длинную челку со лба и решился.

— Хорошо, пойдем.

Оставленная в зале со стеллажами под ответственность Ирги и под присмотром библиотекаря, я принялась ворошить подшивки. Если я хоть что-то понимала в магической жизни, здесь обязательно должно было найтись то, что мне нужно.

Через несколько минут я осознала, что совершенно не понимала того мира, в котором жил мой муж. Баталии в десятках номеров, посвященные тому, как правильно очищать саван мертвеца от могильной земли. Научные статьи, как лучше задавать вопросы покойнику, не оставившему завещания. Тактика раскопок и преимущества одного вида лопат перед другим… Как же я была далека от всего этого!

Наконец-то в отделе светской хроники (да-да, в некромантских газетах и такое было, особенно большое место уделялось некрологам) я нашла то, что меня интересовало.

Начала было лепить вестника, но библиотекарь меня остановил:

— Панна, в библиотеке запрещено применять магию! Малейшие эманации могут разрушить драгоценные старинные манускрипты, которые здесь хранятся. Вы что же, этого не знали?

Я испуганно спрятала руки за спину. Что-то неодобрительно бурча — можно было расслышать «а вот Ирронто всегда…», библиотекарь проводил меня к выходу, так буравя взглядом, будто я была как минимум преступником перед короной. Дожидаться Ирги и подвергать себя опасности быть испепеленной если не наяву, то, по крайней мере, в мыслях его сотрудников, я не стала. Слепила вестника для Отто и побежала в эльфийский квартал.

Там я немного постояла под первым попавшимся забором. Мысленно в голове сложила слова эльфийского языка во фразу — отсутствие каждодневной практики давало о себе знать. А потом решительно забарабанила в узорчатые ворота.

— Чего надо? — нелюбезно ответили изнутри.

«Тоже мне, утонченная раса», — подумала я, хотя эльфов тоже можно было понять. Уже смеркалось, а морозец ощутимо кусал за щеки. В такое время добропорядочные граждане сидят по домам или по теплым кабакам, а не стучат в чужие ворота.