секиру, а третий, что по центру, палицу с железным навершием в форме рогов, а на древке красовались волшебные руны.

— Надо полагать, что вы недавно приняли некое предложение? — спокойно спросил Хаджар, одновременно с этим опуская ладонь на рукоять меча.

— Надо полагать, — кивнул Гастон — старший брат и глава этой троицы.

— Можем решить словами?

Гастон отрицательно помотал головой, отчего его толстенные космы разметались по плечам и спине.

— Жаль.

— Мне тоже, генерал.

Какое-то время они смотрели друг другу в глаза.

— Я позабочусь о том, чтобы ваши тела были сопровождены по всем законам и обычаям.

— Взаимно, генерал.

И они одновременно бросились друг на друга.

Глава 1738

На заснеженных вершинах гор закипало сражение могущественнейших из адептов. Даже несмотря на то, что они в полной мере обладали контролем над своими техниками и стилями, и ни малейшей капли энергии или терны не просачивалось в окружающий мир, воздух все равно дрожал. Попросту из-за того количества силы, что бурлила в их жилах.

Арнин дрогнул и съежился. Даже живя в стае сынов Феденрира, он не всегда имел возможность понаблюдать за подобной битвой.

— Нам не надо помочь? — спросил он робко.

— Хаджару? — не сразу поняла Лэтэя, а затем немного плотоядно улыбнулась. — Смотри, оборотень, а потом подумай, стоит ли тебе пытаться нас обмануть или подставить.

Арнин вновь посмотрел на плато, где стояло четверо. Братья Гастон, Астон и Бастон обладали достаточной славой, чтобы их узнавали в любых уголках гор и все же — Безумный Генерал вышел против них в одиночку.

Старший, Гастон, с булавой, чье навершие выковано из волшебного металла, обладал стилем и техникой, позволявшим ему расколоть любую поверхность, к которой булава прикасалась. Не было ни единого смысла блокировать такие удары, а те адепты, что решали испытать удары старшего брата на себе либо лишались оружия, либо еще хуже…

Арнин с трудом верил своим глазами, когда Хаджар, пусть явно и с трудом, но уходил из-под каждого титанического взмаха в самый последний момент, но сам все еще не совершил ни единого удара мечом.

Астон, средний брат, прослывший Огненным Духом, а его топор подобно проводнику расплавленной ярости сердца земли мог посоперничать с умениями Албадурта. С каждым взмахом оружие Астона низвергало потоки лавы, превращая застывшую гладь поля брани в коварную река огня и льда, не поддающегося противоположной стихии.

Не многие бы выдержали подобный натиск, даже сражайся Астон против них в одиночку, а тут вместе с братом… Но Хаджар легко и плавно двигался по переменчивой местности, едва заметно отталкиваясь то от льдин, то, казалось, от языков пламени. Его шаги оказывались быстрее ударов стали, а сам он будто иногда оборачивался эфемерным ветром.

Младший брат, Бастон, потрясал секирой, а его техники и терна ощущались тверже камня тех гор, на которых сейчас разворачивалась сцена битвы. Где бы не опустилась секира там земля содрогалась до самого основания, а лава и лед мгновенно оборачивались в безжизненный камень, сдаваясь под неумолимым натиском.

В небе витало тревожное напряжение, а ветер уже начал шептать о битве, которая еще долгое время будет подпитывать сплетни и кривотолки в “Безумце”.

Хаджар, прослывший мечником ветров, все так же безмятежно двигался между атаками братьев. Крепко сжимая Синий Клинок, он словно бросал им вызов своей хладнокровной непокорностью.

Он плыл сквозь горнило схватки, а движения его ног напоминали жестокий танец и каждый шаг, пусть и звучал неуловимым шепотом ветра, обещал принести с собой бурю.

И она не заставила себя долго ждать.

Хаджар и Гастон в очередной раз бросились друг на друга подобно разъяренным медведям, разбуженным посередине зимы, но на этот раз генерал все же взмахнул мечом.

Вихрем яростной стали снега и буйства стихии закипела их битва. Клинок Хаджара пропел на крыльях ветра, создавая симфонию разрушения, от которой вокруг него закружилась пурга и ледяные отблески полыхнули на стали.

Гастон вскрикнул, когда на его теле зазмеился длинный порез и кровь брызнула во все стороны, но лишь крепче сжал зубы, а его глаза полыхнули яростью.

Он взмахнул булавой, вкладывая в удар первобытную мощь и та рассекла воздух с ревом ненастного грома. Хаджар же, обернувшись едва видимым глазу миражом, буквально проплыл в сторону от разрушительного удара.

Тут же топор Астона, оставляя за собой огненные реки, извергающимся вулканом опустился в рубящем ударе на голову генерала. Хаджар же легко оттолкнулся от закипающей земли и отлетел в сторону, ненадолго сливаясь с ветром, несущим его в своих объятьях.

Лава, устремляясь следом за беглецом, шипела и плевалась, но её попытки заключить добычу в пылающий саркофаг так ни к чему и не привели.

Арнин хотел было выкрикнуть слова предостережения — генерала уже поджидал Бастон, но и это оказалось ни к чему.

Секира младшего брата лишь рассекла воздух и обрушилась на танец льда и лавы, превращая поле боя в капкан, который должен был растерзать любого адепта, но… Тот лишь стал своего рода демонстрацией ловкости и умений генерала.

Четыре воина схлестнулись в водовороте бушующей ярости стихий и стали, а их битва заставляла дрожать не только сердца, но и горы. И все это время Хаджар лишь парил между братьями, оборачиваясь призрачной дымкой и миражами ветров — большего глаза Арнина увидеть не могли.

И тут, внезапно, все застыло.

Казавшийся прежде хаотичный и бессмысленный танец Безумного Генерала стих. И только сейчас Арнин понял, что прежде стояли тремя вершинами треугольника, заключившего в ловушке Хаджара, теперь же тот заставил братьев выстроиться в линию, а сам встал с ними лицом к лицу.

С трудом дышал Гастон, на чьей груди зияла рана, но не меняя тяжело давались вздохи и его младшим братьям.

И тут раздался рев. Сперва могло показаться, что это какой-то зверь, но затем пришло ясное осознание гнева приближающегося шторма.

Синий Клинок, порождая неистовый гром, прорезал пространство, оставляя за собой дугу ослепительного синего света. Буря снега, льда и ветра закружилась вокруг мечника, а затем вихрем необузданной ярости обрушилась на противников.

Трое братьев мгновенно оказались поглощены штормом и безвольными осенними листьями их разбросало в разные стороны.

Их ослабевшие руки, покрывающиеся бесчисленным множеством глубокий ран, не смогли удержать оружие. Разлетевшись в разные стороны, они могли лишь со стоном пытаться призвать защитные техники, но ярость ветра была неумолима.

И тут все внезапно стихло.

Замерло.

Ветра ушли, оставив после себя лишь легкие снежинки, нежно укрывавшие землю, уставшую от стремительной, но жуткой схватки адептов, уровня Пиковых Небесных Императоров.

Хаджар стоял