Чуть не ляпнула: а если найду?

Снова между нами тишина, только часы тихо крякали, да коза хрумкала веточками, выдранными из метлы.

— И что же мне делать? — обреченно поинтересовалась у него.

— Можешь пока остаться здесь, у меня.

Остаться здесь? У него? Он точно психопат! Зря я расслабилась!

Видать, физиономия у меня вытянулась так сильно, что мужик нахмурился, потом поднял глаза к потолку и потряс головой:

— Я даже знать не хочу, о чем ты там подумала.

О том, что попала в рабство! И ладно, если в бытовое!

Кружку отставила, и сама на край лавки отодвинулась, готовая в любой момент начать от него отбиваться.

— М-да, Юля, с тобой не соскучишься, — дровосек смачно почесал кустистую бороду.

— Можно я уйду? Ну, пожалуйста! — взмолилась, снова растеряв всю свою мимолетную храбрость.

— Я же сказал иди. Никто тебя не держит.

Кивнула, встала, сделала пару шагов к двери и остановилась.

Черт. Там же медведь. Вдруг он притаился и только и ждет удобного момента, чтобы выскочить и разорвать беспечную жертву?

Медведь пока что пугал меня больше, чем странный мужик, поэтому, проклиная себя за нерешительность, вернулась обратно.

Павел никак не отреагировал на мой несостоявшийся побег — продолжал пить чай, закидывая в рот кубики сахара.

— Все? Паника закончилась? — поинтересовался как бы невзначай, когда я снова села напротив него, — готова слушать?

— Готова.

А хрен ли еще делать?

— В общем так, Ю-юля. У тебя есть несколько вариантов. Первый — берешь посох, котомку и идешь в сторону города. Сколько это займет времени — понятия не имею. Будешь двигаться вдоль дороги, может куда-нибудь да придешь. А может и нет… Говорят медведи жуть какие приставучие, — бородатый хмыкнул и налил себе еще гадкого пойла, — второй вариант. Ты можешь вернуться в машину и сидеть там днями напролет, ожидая что по счастливой случайности кто-то проедет мимо. Тут тоже неизвестно, повезет или нет. Я, если честно, не припомню оживленного движения на этом участке пути.

Один вариант краше другого.

— Третий вариант. Раз в одну-две недели ко мне приезжают из города — привозят продукты, необходимые мелочи…бензин. Привоз как раз был за день до твоего появления, так что придётся немного подождать.

— Чего? — не поняла я. От усталости и нервов голова совершенно не хотела соображать.

— Руку помощи, — хмыкнул он. — там и бензина чуток перепадет, и до города, если надо, отбуксируют. Но будет это не раньше, чем через неделю, может дней десять. Поэтому возвращаемся к тому, о чем я говорил ранее. Можешь остаться у меня.

Я икнула. Не то испуганно, не то обреченно.

— Да не дрожи ты так! Я только с виду такой грозный, а на самом деле добрейшей души человек.

Угу. Я так и подумала. Вообще, первой мыслью, которая сразила меня, когда я увидела его посреди дороги было «О, Боже! Кто же этот очаровательный добряк?»

— Комната, в которой ты проснулась, в твоем полном распоряжении. Едой, так и быть, поделюсь. Немного.

Перспектива жить с ним в одном доме, в лесной глуши, пусть даже и всего неделю приводила меня в тихий ужас.

— Я бы лучше попытала удачу с машиной, — произнесла заискивающе, опасаясь вызвать его негодование.

Павел замолчал, глядя на меня из-под насупленных бровей, а потом просто пожал плечами:

— Как хочешь, дело твое.

— Спасибо! — сама не знаю за что поблагодарила, тут же поднимаясь со своего место, — я пойду?

— Угу, — он тоже поднялся, — можно подумать, знаешь куда идти. И опасность встретиться с медведем не миновала.

Точно! Опять я про этого проклятого медведя забыла.

— Я провожу, — бородач поднял ружье, приставленное к лавке, и направился к двери.

— Что вот так сразу? — опешила я.

— А чего ждать? У меня еще дел полно.

Внезапно поняла, что не готова покинуть эту землянку вот так сразу, налегке.

— У меня обуви нет. Одна туфля где-то потерялась, да и тапки по сторонам разлетелись, пока я от медведя улепетывала.

— Там еще полно старого барахла, — бородач кивнул в сторону прикрытой двери, — найди себе какие-нибудь галоши и пойдем.

Через пять минут мы вышли на улицу: сначала хозяин, волоча за собой козу, которая явно не хотела покидать дом и упиралась всеми четырьмя копытами, потом я. Псина, оказалась самой благоразумной из нас и осталась внутри.

Павел затащил рогатую в хлев и тщательно запер дверь.

— Нам в ту сторону, — махнул рукой он, обозначая направление, и мы отправились в путь.

* * *

Если честно, я не верила в том, что он действительно собрался мне помочь. Все еще был жив в памяти образ мужика, выскочившего с пилой из кустов. Вдруг он, не уговорив меня остаться в своей хибаре, решил завести глубоко в лес и бросить меня там?

Паранойя набирала обороты. Я шла, не отрывая напряженного взгляда от мужчины, размеренно шагающего впереди, готовая в любой момент бросить прочь. Нервы на пределе, натянуты как струны, а в крови адреналин кипит. Словно пороховая бочка, готовая в любой момент рвануть и разлететься в клочья.

Но к счастью, деревья расступились, выпуская нас на дорогу. Немного поодаль уныло стояла моя машинка.

Вне себя от радости я завопила так громко, что напугала лесника. Он даже подскочил на месте и обернулся на меня испуганно.

Моя машина! Ура!

Бросилась к ней со всех ног, хлябая большеразмерными чёботами. Бородач только взглядом меня проводил, пробурчав что-то похожее на «сумасшедшая».

Плевать!

На бегу достала брелок и пикнула замком, разблокировав двери. Не верилось, что это происходит наяву, все казалось, что сейчас меня грубо встряхнут, похлопают по щекам и заставят проснуться — в плену, в убогой хибаре. Суетливо распахнула дверцу и юркнула в салон.

Меня аж трясло от радости, от нервного возбуждения, а еще от ощущения, что теперь точно все будет хорошо.

Лелея детскую надежду на чудо, попробовала завести двигатель. Конечно же безрезультатно. Машина хрюкнула и заглохла, немного гася мою радость.

Тем временем лесник подошел ближе и постучал по окну, вынуждая меня опустить стекло. Сказать по правде, очень не хотелось этого делать, я, наоборот, еле удержалась, чтобы не нажать кнопку блокировки, создавая иллюзию безопасности. С другой стороны… Он же все-таки помог, вывел меня из глуши, как и обещал. Да и вообще ничего плохого не сделал. Разве что перепугал до смерти, довел до обморока, утащил без спроса в свою глухомань.